— Какой такой книги?
— Ну как же, от романа Гёте.
Это слово попало в яблочко. Все детали мозаики складываются в голове Сильвена в цельную картину. Тельма оказалась права. Гёте… «Вертер»… вспышки бликов… кровь… Кровь при самоубийстве, черт побери! Значит, он сыграет Вертера… И его ждет триумф!
— Что ты призадумался? — спрашивает Ева.
— Ничего. Прикидываю. А ты знаешь, как связаться с ним, этим Медье?
— Разумеется. У него контора на улице Мариньян.
Трубка дрожит в руке Сильвена. Он запинается.
— Позвони ему, — просит он. — Надеюсь, еще не слишком поздно. Я согласен. Давай не тяни.
Марилен теребит мужа за рукав. Тот с раздражением высвобождается.
— Насчет денег не жадничай.
— Внимание! — предупреждает Ева с тревогой в голосе. — Не бери пока что в голову. Ты как ребенок. Дай мне срок навести справки. Может, все это липа. Буду держать тебя в курсе. Пока все. Тебе и вправду доставит удовольствие сыграть Вертера?
— Да, пожалуй… Я уже так давно… Прошу тебя, немедленно позвони Медье… И если дело на мази, подсуетись насчет роли для Марилен.
— Для меня? — воодушевляется Марилен.
Сильвен ставит аппарат на место и садится на ручку кресла.
— Выкладывай, — требует она. — Так что же я буду играть?
Сильвен чешет ладошку, оставляя вопрос жены без ответа. По правде говоря, он малость обалдел.
— Это формальное предложение? — допытывается Марилен.
— Нет… но попытка не пытка. Прошу тебя, ступай и посмотри в «Ларуссе» — что там сказано про Гёте?
Марилен отправляется в библиотеку. Сильвен слышит, как шелестят страницы толкового словаря. Он просто без сил. Эта задумка скрестить оперу с романом — слишком хороша, слишком экстравагантна, чтобы быть правдой. А между тем ведь Тельма никогда не ошибалась.
— Ты хочешь, чтобы я зачитала тебе статью целиком?
— Нет. Только место, где говорится про «Вертера».
— Начнем с того, что роман называется «Страдания юного Вертера». Далее…