Листовки для воинских эшелонов теперь чаще всего передавали рабочим депо, где ремонтировали вагоны. Перед тем как их подавали под загрузку, рабочие оставляли листовки в вагоне и, несомненно, часть из них попадала по назначению.
И еще важная работа, связанная с продвижением воинских эшелонов: добывались точные сведения графика их движения. Эти данные передавались в комитет, а оттуда — разведке Южного фронта.
В конце февраля мастерские стали центром по изготовлению бронеоборудования. Котельный цех перешел на работу в две, а некоторые бригады и в три смены. Что ни день, из ворот мастерских выходит готовая бронированная площадка или броневик. Жесткие сроки установлены для строительства бронированных паровозов. Сделать так, чтобы изготовление бронеоборудования сорвалось, было, к сожалению, невозможно. Значит, нужно было всячески затягивать сроки выхода новой техники, затягивать, насколько хватит сил. Но как?
Центральная ячейка в полном составе собралась у Федора Евдокимова, пришел на заседание и Елисей Романов.
Предложений поступило несколько:
— Испортить компрессора!
— Вывести из строя запасные баллоны сжатого воздуха!
Каждому понятно — осуществление любого из этих предложений сделало бы невозможным пользование пневмомашинами, результат — остановка основного производства. Да, любое из предложений годилось, но… Костя Ковалев сказал:
— Вчера в котельном появилось несколько новых людей. Разве не подозрительно? Сразу — и все новые. А сегодня в пневмоотделении дежурил жандарм. Наверное, поставили его не только на сегодня.
— Видимо, — сказал Романов, — придется еще и еще обдумать дело в подробностях. Беляки зевать не будут, прикроют все важные узлы, остается открытым одно — буксы. Если пользоваться песком и особенно металлическими опилками — задираются втулки прочно, требуется капитальный ремонт.
— А если проверка?
— Нужно делать в самый последний момент.
— Так-то оно так, но…
— Чего — «но»? Другого я просто не вижу, — сказал Романов. — И еще. Комитет решил: сейчас нужно усилить помощь семьям красногвардейцев и пленным, которых гонят через Ростов. Это важно не только для семей или товарищей пленных. Это важно политически — как яркое свидетельство рабочей солидарности. И последнее — нужно учиться военному делу.
Несколько дней спустя в Кленовой балке, за Олимпиадовкой, собралась боевая дружина мастерских.
В канавах еще лежал снег, трава зеленела кулигами на высохших местах. Но весной пахло уже крепко.
Перед боевиками выступил Васильев:
— Весна, товарищи, несет нам освобождение. И мы должны помочь Красной Армии. Но для этого нужно учиться воевать, наособицу тем, кто не был в армии, не знает обращения с оружием. Помните — вы не одни. Городская боевая подпольная дружина — единый кулак, который обрушит всю свою мощь в спину белому фронту.
После ухода Васильева бывший фронтовик Александр Кононов начал объяснять новичкам устройство винтовки…
Борьба Мурлычева в застенках белой контрразведки подошла к концу. 11 марта военно-полевой суд вынес ему приговор.
Итак, конец. Теперь ему осталось совсем немного жизни.
Егор знал об этом и раньше, но как-то не верилось, что все наступит так быстро. Суд, вернее, комедия суда состоялась. Вечером, самое позднее завтра утром, приговор доставят в тюрьму и… конец. Отсюда, из камеры № 13, дорога только одна…