- Именно так, группенфюрер…
- Где они сели к вам на хвост? На Курфюрстендам?
- Нет. На Фридрихштрассе.
- Оторвались вы от них на Ветераненштрассе?
- Так точно.
Мюллер засмеялся:
- Я им головы посворачиваю - тоже мне, работа! Не волнуйтесь, Штирлиц, за вами шли не преступники. Живите спокойно в своем лесу. Это были наши люди. Они водят «хорьх», похожий на ваш… Одного южноамериканца. Продолжайте жить, как жили, но если мне, паче чаяния, спутав вас снова с южноамериканцами, донесут, что вы посещаете «Цыгойнакеллер» на Кудам, я покрывать вас не стану…
«Цыгойнакеллер» - «Цыганский подвал» - маленький кабак, куда было запрещено ходить военным и членам партии.
- А если мне надо там бывать по делам работы? - спросил Штирлиц.
- Все равно, - усмехнулся Мюллер, - если хотите назначать встречи своим людям в клоаках, лучше ходите в «Мехико».
Это был «хитрый» кабак Мюллера, в нем работала контрразведка. Штирлиц знал это от Шелленберга. Тот, конечно, не имел права говорить об этом: был издан специальный циркуляр, запрещавший посещать «Мехикобар» членам партии и военным, поэтому наивные говоруны считали там себя в полнейшей безопасности, не предполагая, что каждый столик прослушивается гестапо.
- Тогда - спасибо, - ответил Штирлиц. - Если вы мне даете санкцию, я буду назначать встречи моим людям именно в «Мехико». Но если меня возьмут за жабры - я приду к вам за помощью.
- Приходите. Всегда буду рад видеть вас. Хайль Гитлер!
Штирлиц вернулся к себе со смешанным чувством: он в общем-то поверил Мюллеру, потому что тот играл в открытую. Но не слишком ли в открытую? Чувство меры - вопрос вопросов любой работы. В разведке - особенно. Порой даже чрезмерная подозрительность казалась Штирлицу менее безопасной, чем избыточная откровенность.
«Вернер - Мюллеру.
Совершенно секретно. Напечатано в одном экземпляре.
Сегодня в 19.42 объект вызвал служебную машину ВКН-441. Объект попросил шофера отвезти его к остановке метро «Миттльплац». Здесь он вышел из машины. Попытка обнаружить объект на других станциях оказалась безуспешной.
Вернер».
Мюллер спрятал это донесение в свою потрепанную папку, где лежали наиболее секретные и важные дела, и снова вернулся к изучению материалов по Штирлицу. Он отметил красным карандашом то место, где сообщалось, что все свободное время объект любит проводить в музеях, назначая там свидания своим агентам.
Обергруппенфюрер СС Карл Вольф передал письмо личному пилоту Гиммлера.
- Если вас собьют, - сказал он своим мягким голосом, - на войне - как на войне, все может быть, вы обязаны это письмо сжечь еще до того, как отстегнете лямки парашюта.
- Я не смогу сжечь письмо до того, как отстегну лямки парашюта, - ответил педантичный пилот, - оттого, что меня будет тащить по земле. Но первое, что я сделаю, отстегнув лямки, - так это сожгу письмо.