- Ты славно выглядишь, - сказал Штирлиц, - ты относишься к тем редким женщинам, которых беременность делает неотразимыми.
- Беременность делает красивой любую женщину, - ответила Кэт, - просто ты не имел возможности это замечать…
- Не имел возможности, - усмехнулся Штирлиц, - это ты верно сказала.
- Тебе кофе с молоком? - спросила Кэт.
- Откуда молоко? Я забыл привезти вам молока… Черт…
- Я выменял на костюм, - ответил Эрвин. - Ей надо обязательно хоть немного молока.
Штирлиц погладил Кэт по щеке и спросил:
- Ты поиграешь нам что-нибудь?
Кэт села к роялю и, перебрав ноты, открыла Баха. Штирлиц отошел к окну и тихо спросил Эрвина:
- Ты проверял, они тебе не всадили какую-нибудь штуку в отдушину?
- Я проверял, ничего нет. А что? Твои братья в СД уже изобрели новую гадость?
- А черт их знает.
- Ну? - спросил Эрвин. - Что?
Штирлиц хмыкнул и покачал головой.
- Понимаешь, - медленно заговорил он, - я получил задание… - он снова хмыкнул. - Мне следует наблюдать за тем кто из высших бонз собирается выйти на сепаратные переговоры с Западом. Они имеют в виду гитлеровское руководство, не ниже. Как тебе задача, а? Веселая? Там, видимо, считают, что если я не провалился за эти двадцать лет, значит, я всесилен. Неплохо бы мне стать заместителем Гитлера. Или вообще пробиться в фюреры, а? Я становлюсь брюзгой, ты замечаешь?
- Тебе это идет, - ответил Эрвин.
- Как ты думаешь рожать, девочка? - спросил Штирлиц, когда Кэт перестала играть.
- По-моему, нового способа еще не изобрели, - улыбнулась женщина.
- Я говорил позавчера с одним врачом-акушером… Я не хочу вас пугать, ребята… - Он подошел поближе к Кэт и попросил: - Играй, малыш, играй. Я не хочу вас пугать, хотя сам здорово испугался. Этот старый доктор сказал мне, что во время родов он может определить происхождение любой женщины.
- Я не понимаю, - сказал Эрвин.
Кэт оборвала музыку.
- Не пугайся. Сначала выслушай, а после станем думать, как вылезать из каши. Понимаешь, женщины-то кричат во время родов.