Сергей молча нажал на рычаг, и я мельком подумала: теперь моя и без того недостойная в его глазах семья стала совсем ужасной – не просто многодетная семья, а с асоциальными детьми… Мысль мелькнула и погасла – мне было не до Сергея.
Я пыталась рассуждать: Лидочка ушла из дома сама, и это означает, что ее не похитили, она ушла куда-то по своей воле. Но откуда нам знать, что это – лучше? Что она по своей воле не ушла к кому-то, кто… Я не могла думать о том, что можно сделать с доверчивой пятнадцатилетней девочкой, которая считает себя взрослой!..
…Было кое-что, о чем не знал никто, кроме меня, – история с письмом. Лидочкина Учительница сказала, что Лидочка не из тех, кто совершает суицидную попытку, намекая на то, что Лидочке все как с гуся вода, позор ей нипочем и она даже не считает это позором… Честно говоря, я была с ней согласна. К тому же Лидочка трусиха, боится воды, высоты, вида своей крови – она не бросится в воду, не прыгнет с десятого этажа, не вскроет вены… Но вдруг? Вдруг мы неправильно оцениваем Лидочку, ее внутреннее состояние – нам кажется, что она вся состоит из чепухи, а девочка не вынесла позора и что-то с собой сделала?
Лучше всех держалась мама.
– Она у подружки, девочка моя, заболталась и забыла, что мы ее ждем, – по нескольку раз в день повторяла мама. Она, казалось, не понимала, что Лидочка пропала, – очевидно, это было состояние глубокого шока, когда психика включает какие-то таинственные защитные механизмы, которые не дают человеку сойти с ума.
Отец молча спускался вниз, молча уходил из дома, и – я тихонько ходила вслед за ним – медленно бродил по поселку, заглядывая на чужие участки, и тихо говорил «Лидочка!», как будто Лидочка была потерявшаяся собака. Наверное, это тоже было состояние глубокого шока, и его психика включила какие-то другие защитные механизмы.
…Прошло трое суток, и мама с отцом отправились в милицию подавать заявление об исчезновении Лидочки. Я стояла на крыльце, смотрела, как они идут к калитке, – рядом, но отдельно, не поддерживая друг друга, оба сгорбившись и волоча ноги, как два старика. Я не могла отвести от них глаз, смотрела и плакала.
Все дальнейшее произошло, как будто это было кино – немое кино. Первый кадр: две сгорбившиеся фигуры, идущие по дорожке к калитке. Второй кадр: подъехала машина и остановилась у нашей калитки. Третий кадр: из машины выпорхнула улыбающаяся Лидочка и бросилась к маме. Лидочка выглядела довольной и счастливой, стреляла глазами по сторонам как ни в чем не бывало. И последний кадр: удаляющаяся спина отца. Отец шел совершенно иначе, чем минуту назад, шел, выпрямившись и уверенно ступая, но не домой, а из дома.
На этом кадре кино закончилось, и из машины вышел Сергей. Первой моей мыслью было – стыдно, что он видит семейную драму, обычно это стараются не показывать посторонним, потом я удивилась, как это они с Лидочкой случайно встретились, и только потом я поняла – это он нашел Лидочку, нашел и привез домой.
– Откуда она у тебя? – глупо спросила я.
– Нашел. – Сергей пожал плечами. – Заглянул в школу к девчонкам, одна из них рассказала, что Лидочка часто бывает в «Мираж-Синема» и бармен в «Мираж-Синема» познакомил Лидочку с каким-то взрослым мужиком… Все остальное – дело техники и денег.
– Но… это не бином Ньютона! Я тоже разговаривала с подружками, с барменом в «Мираж-Синема», – самолюбиво сказала я.
Сергей пожал плечами:
– Значит, ты не умеешь правильно разговаривать, а я умею. Девчонка-одноклассница получила новую сумочку в соседнем бутике, а бармен больше не работает в «Мираж-Синема». Он пока нигде не будет работать… Этот подонок знал, что ей нет восемнадцати.
Я непонимающе смотрела на него, и вдруг у меня так щеки запылали, что я прижала руки к лицу, – я поняла, что какой-то сводник продал нашу Лидочку как проститутку какому-то скучающему подонку, подбирающему девчонок.
Больше всего на свете я мечтала, чтобы Сергей ушел, но он не торопился.
– И ты ее нашел, – повторила я, чтобы хоть что-нибудь сказать.
– Нашел и вырвал из рук соблазнителя, – засмеялся Сергей. – Если честно, твою сестру не нужно было вырывать из рук соблазнителя, соблазнитель сам был готов ее отдать, она ему была не нужна. Можно сказать, она у него немного загостилась. Но вам повезло, что это «соблазнитель», а не маньяк. С Лидочкиной девственностью, я думаю, вам расстаться не жаль – все равно не уберечь, а больше она никак не пострадала.
С этим человеком всегда получается одинаково – хорошее мгновенно делается плохим! Он спас Лидочку, отца, маму, но почему же он все время стремится меня обидеть, мне ведь и без того больно!.. Почему смотрит на меня с таким самодовольным видом?!
– Ты всегда в центре всего видишь только себя! Ты делаешь что-то хорошее, чтобы полюбоваться собой, а по-настоящему тебе наплевать на других людей, на их… чувства!
– Да? – холодно произнес Сергей.
– Да, да! А ты попробуй совершить добрый поступок, и чтобы никто об этом не знал! У тебя не получится! Тебе так не интересно! Ну, скажи мне, что ты сделал не на публику? И не для себя, чтобы подумать – «какой я замечательный», а просто для другого человека… ну, хотя бы что-нибудь! Чтобы было не «круто», а просто нормальное маленькое доброе дело. Может, ты бабушку через дорогу перевел?