― Не поверите... ―прошептала я, понимая, какую наиважнейшую информацию скрывала «книга» века и тысячелетия.
― Говори. Никто, кроме нас-с-с, не будет знать.
Я набрала в грудь побольше воздуха:
― Вы все анги! И люди на суше такие же анги, как и вы! На Окатане на самом деле нет и не было никогда отдельно людей и отдельно ангалинов. Были и есть только анги! У вас всех два тела, а превращение ― это переход от одного внешнего вида к другому и, по сути, обычный, естественный для вашей расы процесс. Вот... это если коротко...
Отец Макса похлопал глазами, правда, недолго, а после спросил:
― А если длинно?
Я уселась на песок и начала рассказывать, и за всё время пока говорила, он ни разу не перебил меня, не уточнил, не задал ни единого вопроса ― просто слушал. Потом мы пошли в моё жилище, и по пути через остров я даже не смотрела по сторонам, настолько погрузилась в размышления. Рекс тоже молчал, ангалинскому правителю было над чем подумать. Я хотела показать, что обнаружила на дискетах, чтобы Рекс сам убедился, однако когда мы вошли, то застали за ноутом Макса. Он тыкал пальцем по боковой панели, перелистывая инструкции по превращению, которые как раз и находились на помеченных красными точками пластинах. Работая батарейкой, мой друг уже неплохо знал, как обращаться со Священной Книгой.
― Ну что? ―спросил Рекс резко. ―Ты доволен?!
― Да! ―Макс даже не повернул головы, продолжая пробегать экран глазами. ―Теперь понятно почему преж-ж-жние попытки с трес-с-ском провалилис-с-сь! Кормить было нельз-з-зя! Как же всё прос-с-сто оказалос-с-сь! Это тут даже крас-с-сными буквами напис-с-сано! Превращ-щ-щаемому мож-ж-жно пить только воду, а любая пищ-щ-ща в первые четыре дня приводит к перерождению в это страш-ш-шное чудовищ-щ-ще!
― Молодец... ―Рекс вроде похвалил сына, но сказал это так, словно проклял. ―Ты хорошо освоил язык ангов за последнее время...
Макс хмыкнул, продолжая таращиться в экран:
― Кари учила, а я слуш-ш-шал.
И вот тут я заметила, как глаза Рекса начинают стремительно краснеть и он так заорал на Макса, что я молниеносно шарахнулась за ближайшую витую колонну:
― Во-о-он!!! Я запретил!!! Я запретил читать!!! ―точный и хлёсткий удар хвоста чуть не выбросил моего Максика в ближайшее отверстие в стене. ―Убирайся!!! И чтобы до утра на глаза не показывалс-c-cя!!!
Макс пулей рванул к выходу, а я дёрнулась за ним (уж больно Рекс был грозен), да только вот тот же самый хвост, что секунду назад ударил друга, вцепился в меня мёртвой хваткой.
― А куда собралась моя богиня? ―голос был совершенно спокоен. Как только Макс скрылся из виду, Рекс вздохнул и отпустил меня: ―До сих пор с ним нет никакого с-с-сладу, а ведь Макссашарай давно взрослый...
Я уже немного отошла от семейной сцены разборок и сказала:
― Макс никогда не говорил сколько ему лет, хотя я не раз спрашивала...
Великий Ангалин растянулся на подушках у ящика с дискетами:
― Во-первых, у нас не принято говорить о возрасте... До глубокой старости доживают лишь Рексы да члены Совета, остальным редко так везёт. А во-вторых, моя любимая подруга, мать Макссашарая ― моего восьмого сына, погибла в день его совершеннолетия, а сейчас ему почти тридцать...
― Восьмой?! Макс восьмой?!
― Да. И с момента его рождения я знал, что он будет другим, не таким как остальные мои дети... Думаеш-ш-шь, я излишне строг с ним?