«Здравствуйте», - ответил Витя и вскочил с постели.
«Рррраздетый! Босой!» - удивились воробьи.
Витя хотел крикнуть: «Мама, одень меня…» - но воробьи захлопали крыльями, закричали:
«Рразбудишь - улетим, рразбудишь - улетим!»
И вот тихо-тихо, чтобы не разбудить маму, Витя встал. Натянул чулки, надел сандалии.
«Марр-чик-чиррик, сам надерр чуррки и шандарии!» - закричали воробьи.
«Не чурки и шандарии, а чулки и сандалии я сам надел! - строго сказал Витя. - Умоюсь я тоже сам».
Воробьи в ответ затрещали так неразборчиво, словно набрали полные клювы камешков:
«Марр-чиррик! Чурр-уи-ии, чуррки! И умыррща-а-а».
Витя засмеялся и проснулся. Было ещё очень рано. Мурка спала, и даже чуткий Дружок тоже спал.
- Мама-а! - закричал Витя. - Мама! Смотри-и-и! Я сам оденусь, сам умоюсь и постель постелю тоже сам.
Мама смотрела, смотрела и решила:
«Пора Вите в детский сад. Он уже большой».
Взяла Оля еловую шишку, поставила её на четыре спички, и получился ёж!
А Дима слепил из пластилина старика-лесовика. Надел ему вместо шапки круглую сосновую шишку, в одну руку дал палку, в другую жёлудь - сразу видно: пошёл старичок с кошёлкой в лес по грибы.
Галя подклеила к шишке бумажный хвост, прилепила бумажные крылья, сделала картонный клюв, получилась нарядная птица. Посадили эту птицу на ветку, и Вася засвистал тихонько, а потом погромче и опять чуть слышно, будто это поёт птица с бумажными крыльями, будто это она свистит, широко раскрыв картонный клюв.
Только маленький Витя ничего не мог смастерить. Мял-мял пластилин. Вот уже лоб, нос и щёки у Вити в пластилине, а в руках у него нескладный комок не поймёшь какого цвета.
- Ну и картошина! - засмеялась Ира. - Вот так картошина!
Но Оля заступилась:
- Картошка тоже нужна. Её кладут в суп.
Ударил Витя кулаком по картошке, и получилась лепёшка. Он рассердился, хотел было сошвырнуть её со стола, но Оля подхватила, посадила эту лепёшку на еловую шишку, и получился гриб.
Витя налепил на шляпку белые кружочки, и все дети захлопали в ладоши, закричали: