Во-вторых, пара встреченных им в трактире коллег сделала ему предложение, от которого в его положении было слишком сложно отказаться. У города построили целую череду кузниц, но старое месторождение на местных болотах в конец оскудело, и кузнецы решили добывать железо прямо в Крозунге, где, по словам прохожих могильщиков, этого добра доставало. Никакого риска, могильник ведь исхожен вдоль и поперёк. Обычному зеваке, конечно, соваться туда не следовало (и местный главный кузнец понял это достаточно быстро, ему хватило двух мёртвых подмастерьев), но тёртый могильщик чувствовал себя там безопасней, чем на оживлённом тракте. Оплата — еда, крыша над головой и крона в месяц. Отличная сделка.
И вот, втроём они принялись очищать руины от ржавого железа, благо, первое время искать его долго не приходилось. Шрам припоминал свой первый могильник, как он поражался, думая, откуда же у древних столько железа, в то время как нынешним поколениям приходится платить бешеные деньги за обычный нож, а многие селяне так и вовсе по мелочи пользуются острыми кремнями. Потом Велион рассказал ему о кое-каких старых документах, увиденных им за долгие годы странствий, множестве фресок, полотен и просто рисунков, найденных им среди руин, и о мыслях, которые у него возникли по этому поводу — сейчас, мол, тяжело с металлами потому, что большая часть осталась в могильниках. Должно быть, огромные груды железа так и заржавеют среди руин, рассыпаясь в прах, пока новое рыцарство ездит в лёгких кольчугах, благоговейно поминая своих прадедов, закованных в сталь с ног до головы, а крестьяне вспахивают землю лёгкими сохами, даже не зная, что их предки пользовались тяжёлыми плугами. Ну да крестьянам много знать и не положено, а большую часть их железного инвентаря после войны быстро перековали на оружие. Велион, мол, когда-то и сам подумывал тащить из могильников ржавое оружие, но на дороге могли убить за любую ценную вещь, и из осторожности (как и все его братья по цеху) предпочитал куда менее заметные, менее громоздкие и более ценные вещицы из драгоценных металлов.
Наверное, первые могильщики ещё выносили из городов незаржавленное оружие, которое можно было продать, но со временем это прошло, — так закончил свои мысли тихий и обычно молчаливый брат по цеху, и Краг с тех пор проникся к нему уважением.
Железо могильщикам приходилось брать не абы какое, а достаточно толстое — ржавая труха кузнецам не нужна. В общем, те недели заполнял тяжёлый и непривычный труд, но их хорошо кормили, поселили в комнату с удобными лежаками, а раз в неделю им даже приносили выпивку и приводили местных шлюх. Седому этого было достаточно, Шраму (и, видимо, Велиону) — нет.
Они набили телегу задолго до вечера, один раз прервавшись на обед, и ещё два, чтобы просто отдохнуть.
— Там ещё до завтра хватит, — довольным голосом сказал Седой, усаживаясь рядом с телегой и доставая из сумки последний сухарь. — Хорошая работа.
— Дерьмовая работа, — буркнул Шрам.
Ему никто не ответил.
Краг стёр пот со лба и устроился рядом с телегой подремать. Велион вытащил из своего рюкзака какие-то бумажки и уткнулся в них. Вот чудак-человек, мог бы поспать, а он всё чего-то пялится в эти бумажки. Шрам, сам едва читающий вывески на тавернах, немного опасался таких грамотных людей, подозревая их в каких-то тайных замыслах, сути которых не мог объяснить и сам Краг.
Впрочем, Велион вызывал некоторую уважительную оторопь и у местных. Шрам и Седой — обычные ребята, к ним относились как к своим. Но Велион был каким-то другим, отчуждённым, будто случайно попал в их компанию, хотя его навыки могильщика превосходили таковые у любого из знакомых Крагу, и оказаться здесь случайно он просто не мог. Да и повадками Велион больше походил на какого-нибудь выродка-графа: ходил к цирюльнику каждую неделю, в первый же день на могильнике нашёл какую-то книгу и потом несколько вечеров листал её, во время разговоров вставлял иногда заумные словечки вроде «эманаций», «территорий» и… других, которые потом и не повторишь с первого раза (Шрам пробовал). Впрочем, на первой же пьянке стало понятно: Велион — нормальный мужик.
С этими мыслями Краг всё же задремал.
Разбудили его подмастерья Палёного, пришедшие за тележкой. Пока один впрягал мула, второй рассматривал добычу.
— Отлично, — сказал он, наконец, — хорошее железо. Пойдёт на доброе дело — у нас заказали три тяжёлых плуга для графских полей.
— Надеюсь, плата за труд тоже будет хорошей, — сказал Велион, — напомни своему хозяину, что сегодня день выплаты жалования.
— Конечно, — кивнул подмастерье.
Тележка уехала в сторону кузниц, а могильщики отправились в таверну.
Под вечер тракт разительно изменился по сравнению с предрассветным часом. Туда-сюда сновали торговцы с огромными сумками за спинами, кто-то вёл обоз с товарами, выбивая искры из камней проскакал королевский гонец. Тракт жил.
А Шраму казалось, что он похоронил себя под грудой битого камня и ржавого железа. Это навевало на него тоску.
За жалованием собрались после плотного ужина. Краг собирался так, словно вот-вот пойдёт в поход, даже взял с собой небольшой запас еды. На то были причины — он не доверял людям, считающим себя нормальными. Собрав свою сумку, он дважды всё перепроверил прежде, чем надел её на фурку. Вроде бы всё на месте. Нож, подвешенный к поясу за спиной, тоже наготове.
— Зачем тебе нож? — хмыкнул Седой. — Ты же не на разбой собрался, а за жалованием.
— Единственное, в чём я уверен, когда иду к обычным людям, так это то, что они не очень хотят расставаться со своими деньгами. Особенно, если имеют дело с пришлым могильщиком.
— Да-да, — кивнул Велион, демонстрируя товарищам дорогое на вид лезвие, — я без своего друга тоже никуда. К тому же, я собираюсь смотать удочки сразу после выплаты.