Зорашад покраснел от гнева, но подданные указали ему на блюдо, которое слуги поставили перед незнакомцем. Вместо жаркого и нежных овощей на нем лежала, свернувшись, гибкая грязно-зеленая змея.
Король закричал от ярости. Один из слуг схватил блюдо и бросил мерзкую змею в жаровню. Ведь слуга боялся короля больше, чем яда змеи. В зал внесли новое угощение. Но когда незнакомец взял нож, над столом поплыл дым, и на блюде зашевелился клубок рассерженных скорпионов.
— Мой король, — прошептал незнакомец с упреком, — теперь я не сомневаюсь, что лишь самые отчаянные люди могут вкушать пищу, сидя в твоем костяном кресле и зная, что, возможно, смерть ожидает их вместо щедрой награды, но неужели я выгляжу столь голодным, чтобы наслаждаться этими насекомыми?
— В моем дворце завелось колдовство, — взревел Зорашад. Придворные побледнели. Все, кроме незнакомца.
Слуги вносили одно блюдо за другим, но ни к одному из них незнакомец не притронулся. Ужасные твари появлялись вместо изысканных кушаний, даже засахаренные фрукты превращались в камни или в ос. Что же касается вин, то вместо белого вина полилась моча, а красное превратилось в кровь.
— Мой король, я думал, ты беспристрастен, теперь вижу, что тебе просто нравится убивать своих гостей, — печально проговорил незнакомец.
Король вскочил:
— Ты портил пищу сам. Ты — волшебник!
— А ты, господин, кто? Мне говорили, что ты бог. Разве бог не может распознать глупые трюки бедного путника?
Зорашад в гневе закричал страже:
— Схватите этого человека и убейте его! Но не успели обутые в медные сапоги стражники сделать шаг, а их руки в медных рукавицах выхватить мечи, как незнакомец очень спокойно произнес:
— Ни с места!
Теперь ни один мужчина, ни одна женщина в зале не могли пошевелиться, все сидели на своих местах, будто каменные.
Наступила глубокая тишина, словно некая гигантская птица, сложив крылья, укрыла ими дворец от внешнего мира.
Незнакомец поднялся и, подойдя к королю, скорчившемуся в кресле, низко поклонился, а затем ласково произнес:
— Трепещи от страха Зорашад, Могущественнейший из Могущественных, Правитель Людей и Брат Богов, которому нет равных под Небесами.
Глаза окаменевшего короля сверкали, словно бешеные желтые рыбы, следя за действиями страшного незнакомца. А тот тем временем, улыбаясь, подошел к столу.
— Я жду, величественный король, когда же ты занесешь надо мной топор своей мести. Встань и накажи меня, ведь ты же бог! Неужели я настолько ничтожнее тебя, что ты будешь унижать меня и дальше? Неужели мне придется вечно стыдиться твоей жалости? Говори.
Зорашад почувствовал, что он снова обрел дар речи, и прошептал:
— Я понял, что ошибся в тебе, могущественный. Освободи меня, и я буду боготворить тебя всю жизнь. Я выстрою для тебя храм до небес, буду воскуривать по пригоршне фимиама ежедневно, от зари и до заката, и обещаю приносить жертвы, восхваляя твое имя.
— Меня зовут Азрарн, князь демонов, — сказал незнакомец, и при его словах две тысячи свечей разом погасли. — Меня не боготворят, а боятся все смертные. Нигде: ни в небесах, ни на земле, ни под землей — нет мне равных.
Зорашад заскулил, словно побитая собака. В туманном пламени жаровен, которое теперь служило единственным освещением зала, он различил приближающуюся к нему руку и почувствовал, как Азрарн сорвал с его груди магический амулет.