- Обыск? Кто давал разрешение?
- Это не обыск. И не кража. Это совсем другое… Перерыты все вещи Геннадия…
Каиров вспомнил, что за несколько дней до своей гибели Мироненко переселился к Нелли.
- Что же они могли искать?
- Плакаты, - сказала Нелли. - К счастью, я со-бралась перепечатать записи и взяла сегодня плакаты на работу…
- Ты их читала?
- Да.
- Что-нибудь серьезно .
- У Геннадия были подозрения, но он не доверял их бумаге…
- Плакаты с собой?
- Да.
Она открыла сумочку и вынула из нее бумажный сверток.
Каиров спрятал его под плащ.
- Я боюсь возвращаться домой.
- Придется, Нелли. Я сейчас позвоню оперативному дежурному, чтобы прислали сотрудников с собакой. Может, собака возьмет след. Или нам удастся заполучить отпечатки пальцев.
Когда Каиров пришел домой, доктор Челни пил чай и рассказывал Аршалуз какую-то веселую историю. Каиров отдал распоряжение по телефону. Челни спросил;
- Займемся задачкой, Мирзо Иванович?
- У меня задачка посложнее, - буркнул Каиров и заперся в кабинете.
Доктор Челни поболтал с Аршалуз еще четверть часа и вежливо откланялся.
Каиров стал смотреть записи. Записи не в тетради, не в блокноте, а на оборотной стороне плакатов. На плакатах была нарисована физкультурница, метающая диск. Рослая, красивая девушка. Она улыбалась. Где-то на втором плане целился из ружья стрелок, стартовали бегуны, мчались мотоциклисты. Ниже белели стихи.
Знакомые плакаты. Всего три…
Луна лежала поперек моря. Длинная, серебристая. Она рассекала его. надвое от берега до горизонта. Волны мягко накатывались и отступали, словно тая, незаметно, с тихим, клокочущим шепотом.