Итак… что же едва не произошло в моей компьютерной комнате? Нечто среднее между заигрыванием с однокурсницей и интрижкой с надувной резиновой куклой.
Очень жаль, что так и не додумались до этой штуки, что встречается в научной фантастике: прямого интерфейса компьютера и человеческого мозга. Тогда я смог бы проигнорировать любое симулированное приключение как нечто сугубо ментальное. Но то, что мы есть и что делаем, слишком связано с нашими телами… нервами, гормонами, мышцами. По-настоящему яркое переживание бывает с обязательным участием живой плоти.
Когда задействовано тело, виртуальная реальность может сымитировать любую поверхность. Подкрадываясь к жертве, я ползу по траве и горячим пескам, по озеркам, оставляемым приливом.
«Конечно, техника движется вперед, но это — вздор!» Я смеялся, подставляя тело мощному потоку теплого воздуха из сушилки. Потом надел махровый халат и вышел из ванной с намерением все рассказать жене. Перед игрой я видел ее в детской: что-то мурлыкая себе под нос, она разбирала вещи для будущего младенца. Гея приветливо пожелала мне «удачной охоты».
Я не нашел ее в детской, но ощутил там оставленное ею тепло. Стены маленькой комнаты украшали голографические мобили и несущиеся в космосе планеты. Почти все оборудование установил я сам, включая агрегат по изготовлению одноразовых пеленок. Плавающая детская колыбелька будет согласно заданной программе воспроизводить биение материнского сердца и другие ритмы, знакомые ребенку до рождения, — они станут успокаивать его в первые недели жизни.
— Гея! — крикнул я, заглянув в гостиную. — Никогда не догадаешься, что со мной произошло…
Комната была пуста. Я отправился на кухню, наполненную шуршанием скребущихся внутри своей тюрьмы насекомых.
Вот те раз. Она не говорила, что сегодня занятия в Школе естественных родов.
— Компьютер, оставила ли моя жена сообщение, куда она направляется?
Ответило контрольное устройство: «Ваша жена не покидала квартиру. Она находится в своей виртуальной комнате».
«Ах… да. Ее очередь. Видимо, прошла туда, пока я мылся».
Я медленно опустился на тахту — все еще было не по себе от недавнего сверхстрессового приключения. Я взял пульт дистанционного управления и «пробежался» по вечерним кабельным программам. Помимо традиционных бесчисленных инфо-развлекательных каналов, предлагалось и другое: любительские видеофильмы, публичные дискуссии, программы по интересам, шоу с обратной связью, когда можно включиться в обсуждение, передачи типа «дядя Фред», где показывают слайды о его псевдовосхождении на Эверест. Обычная мура. Я сделал заказ в библиотеку — почитать, что-либо хорошее — и минут десять сидел, уставившись на первую страницу «Робинзона Крузо». Потом двинул кулаком по диванной подушке.
— Черт!
Я встал, уговаривая сам себя: надо пропустить стаканчик… пойти в туалет… затем поискать в шкафу теннисные туфли… Может, выйти из дома и, как в стародавние времена, прогуляться…
Я нашел свою обувь там, где оставил — около щелочки в стене гардеробной. Прислонил к ней ухо и уловил еле слышные звуки, доносившиеся из смежной комнаты — святилища моей жены.
Это был не разговор, а стесненное, тяжелое дыхание.
Одетая в шлем и виртокостюм, Гея сидела примерно в той же позе, что и в прошлый раз: на корточках, разведенные руки направлены вперед и книзу — будто она ими что-то схватила. Комплекс имитировал некий продолговатый предмет, который она оседлала, энергично раскачиваясь вперед и назад. Что бы она ни делала в своем приватном мире, это требовало больших усилий: голова ее запрокинулась назад, Гея громко застонала.
Я узнал этот стон. Посмотрел снова на очертания некоего предмета под ней. Предмет тот не был куском дерна или лежащим бревном. Даже без специальных очков, наушников и сенсорных перчаток я мог определить очертания мужского тела.
Я нырнул в ближайший бар под неоновую голографическую четырехмерную вывеску, причем одно измерение перегорело. Пиво было превосходным, атмосфера — унылой. Посетители сидели, уставясь в свои кружки и стараясь не встречаться глазами с соседями. Какой-то тип нездорового вида все кидал и кидал монетки в «машину наслаждений» и совал голову в колпак, чтобы получить порцию электрического удовольствия. Реагировал он как-то скучно, без эмоций.
Гея же была полна нутряной, грубой чувственности.
Теперь до меня дошло, откуда у нее то соблазнительное движение, которое появилось в наших любовных играх последнего времени. Очевидно, у нее есть наставник, причем опытный. Некто, кого я никогда не встречу, не говоря уже о том, чтобы двинуть ему в морду.
«Баш на баш».Разве я не принял как должное собственное приключение с симулированным сексом — еще не зная, что Гея на этой стезе первая? Если я квалифицировал этот секс как разновидность самовозбуждения, а не измену, то почему же для нее это определение не годится?