— Я никогда не сплю, — сказала Хари. — Мне кажется, что я никогда не сплю, то есть, может быть, и сплю, но это не настоящий сон…
— Перестань, — сказал Крис.
— Нет, — сказала Хари. — Мы долго не виделись с тобой. Это я как-то вдруг поняла… Сегодня ночью. Ты хотел это скрыть от меня. Мы ведь ни разу не говорили с тобой. Как ты жил все это время? Ты любил кого-нибудь?
— Не знаю, — тихо сказал Крис.
— А обо мне ты помнил? — спросила Хари.
— Помнил, но не всегда, — сказал Крис, — только, когда мне было тяжело.
— Мне кажется, что мы оба обмануты кем-то. И чем больше будет длиться обман, тем ужаснее все кончится для тебя. Именно для тебя, Крис, — сказала она, вся дрожа. — Как мне помочь тебе? Как мне уйти?.. Я не могу.
От вентиляционных отверстий с тихим шорохом тянуло холодным воздухом. Криса начало знобить.
— Ты действительно изменилась, — сказал он. — Я знал это, напрасно ты скрывала и мучилась, дурочка. Я люблю тебя такой, какая ты сейчас.
Он поднял ее, завернул в простыню и начал носить по комнате. Она погладила его по лицу.
— Крис.
— Что?
— Я люблю тебя.
Крис подошёл к окну. Хари, успокоенная, засыпала. Глубокая, неземная тьма застыла над Солярисом. Крис чувствовал у сердца тепло тела Хари, но ему было неспокойно и хотелось стонать, как от боли.
Кто-то тихо постучал в дверь. Крис положил Хари и отпер. На пороге стоял Снаут.
— Прости, — сказал Снаут. — Я шел мимо, и мне показалось, что ты не спишь.
Он был очень взволнован и беспрерывно вытирал платком совершенно чистые руки.
— Что случилось? — шепотом спросил Крис.
— Я только что вернулся оттуда, — Снаут кивнул на окно.
— Но ведь ночью летать рискованно, — сказал Крис, — зачем ты это делаешь?
— Нужно, Крис, — сказал Снаут, — мы с Сарториусом провели эксперимент. Для этого понадобилось немного плазмы океана. Регенерация замедляется… Два-три часа можно быть свободным от них, если вещество меньше мезонов, представляешь?..
— Нейтрино?.. — сказал Крис.