— О чем угодно. Спроси, почему я не убил ее.
— Ладно.
— Потому что я люблю ее. Что это такое с нами?
— Как она?
— Не знаю. Я думаю, она умирает. Что это такое с нами, Дейд?
— Дети знают?
— Рэд не может докопаться, отчего в твоем доме пахнет камнем. Что это такое с Рэдом, Дейд?
— Он знает?
— Знает. Сейчас он уже знает. Запах кожи от стульев в гостиной-Кофе он нашел на книжной полке, а букет засохших роз в серебряной вазе на камине. Он хотел узнать, не исходит ли запах камня от тебя, от одинокой жизни в доме, в котором не так давно были два маленьких сына и маленькая дочь. Сейчас он уже знает. Что-то знает. Он очень привязан к ней. Он любит ее так же, как я, и вдобавок еще как-то по-своему, больше, сильнее. Что это такое с нами, Дейд?
— Я не знаю, откуда запах камня, — сказал Дейд.
— А что это за букет?
— Ее.
— Как она? Как твоя жена?
— Не знаю, Ивен.
— Меня ты мог спрашивать, — сказал младший брат. — Меня ты мог спрашивать, но когда я спрашиваю тебя, ты говоришь — не знаю. И это все? Мне уже жаль ее. Не из-за нашей ли гордости все это? Ты не знаешь. И это все?
— Это все, Ивен.
— Спустя столько времени? Спустя, девять лет?
— Да.
— Почему? Кто мы такие, в конце концов? Кем себя мним?
— Все это так или иначе скверно, — сказал старший брат, — но если у человека нет гордости, все это еще сквернее.
— Ладно, Дейд, — сказал он. — О господи, ладно. Но неужели нам нельзя быть посквернее? Неужели нам нельзя быть сквернейшими?
— Не знаю. Можно ли нам? Нельзя ли нам?