Они проигрывали эльфу в качестве, но брали количеством!
Многие могут удивиться, казалось бы, что плохого может сделать ведьмочке домовой, с которыми у нас по идее испокон веку дружба и любовь?
В том и дело — ничего. Даже пальцем не пошевелят, мерзавцы, если их как следует не замотивировать!
Потому я держала в руках корзинку полную “мотиваторов” и от души надеялась, что сработает. Это Скелетону просто — грозно посмотрел, неприязненно скривился, скептически изогнул бровку и все готовые, а мне придется заходить с другой стороны.
— Ведушка, дай ещё пирожок, — стонала откуда-то с пола совершенно сферическая лисица. — Ну, пожалуйста. Зачем отдавать им столько, когда у тебя есть я?!
— Одуванчик, у меня такое ощущение, что ещё один пирожок — и ты лопнешь!
Эта вредина прижала уши к голове, скривила жалобную мордашку и сказала:
— Знаешь, ведьма, а это обидно, когда самый близкий человек сомневается в твоих возможностях!
Я только закатила глаза и, решив не продолжать бессмысленную полемику, постучала в дверь.
За ней тотчас стих гомон и скрипучий голос крикнул:
— Входи, гость неведомый!
Угу, стало быть, сценарий общения должен быть классический.
Я зашла в просторную, светлую горницу. Домовые, прикрепленные к общежитию, обустраивали выделенное им помещение согласно своим вкусам. Наши навели иллюзии, и я словно очутилась в деревянной избе. Правда очень-очень маленькой. Я стояла, склонив голову, но все равно упиралась в потолок.
— Здравствуйте, домовые духи, — пропела я, отвесив поясной поклон. — Светлого неба, природной силы и чистой совести.
— И тебе того же, ведьмочка, — с лавки спрыгнул один из домовых, с седой, окладистой бородой. — Я — Митрофан. Расскажи зачем пришла… и почему тварь неведомую с собой притащила?
Лиса от такого недружелюбного приема спряталась за меня и, что удивительно, даже ничего не сказала. Видимо, численный перевес домовых “десять к одному” вложил в ее рыжую ушастую голову немного мозгов.
— В ногах правды нет, — напомнила я старую истину и многозначительно покачала корзинку в руке. Из-под тряпицы доносился потрясающий аромат свежей сдобы, что отлично настраивало на продуктивную беседу.
Домовой кивнул, махнул руками, и пространство вокруг рывком увеличилось, стол подрос, лавки тоже, и домовые вцепились ладошками в деревянные края. Откуда-то из глубины дома раздался топот, и к столу, стуча ножками, подбежала… табуретка.
— Садись, гостья дорогая. Отведай чаю, не побрезгуй, да свои гостинцы на стол выставляй.
Я осторожно примостилась на сидении, слишком живом для того, чтобы чувствовать себя спокойно.
Пирожки перекочевали на деревянные блюда, их тут же расхватали маленькие руки, а самый старый домовой подливал мне чайку из собственных травяных сборов.
Когда почти все было сделано, я посчитала время подходящим и завела разговор.