— Он никак не может взять сейчас отпуск! А ты об этом хоть задумывался?
— Вроде нет.
— Тогда задумайся! Ты устал, напряжён, замкнут в себе и весь на взводе. Ты перетрудился.
— Но я неделю был на больничном, — сказал Лэниген. Он бросил взгляд на свои часы. Золотой корпус стал свинцовым, но время, кажется, они показывали точно. Прошло почти два часа с начала их беседы.
— Этого недостаточно, — говорил Торстейн. — Ты всё равно оставался здесь в городе и слишком близко к своей работе. Ты должен прикоснуться к природе, Том. Когда ты в последний раз ходил в поход?
— В поход? Я, кажется, вообще ни разу в походах не был.
— Ну, вот видишь! Парень, тебе надо пожить среди настоящих вещей. Не среди домов и улиц, а среди гор и рек.
Лэниген глянул на часы и с удовлетворением отметил, что они снова стали золотыми. Он был рад — в своё время заплатил 60 долларов за корпус.
— Деревья и озёра, — продолжал Торстейн восторженно. — Ощущение травы, растущей под твоими ногами, зрелище величественных горных пиков, марширующих на фоне золотого неба…
Лэниген покачал головой.
— Я ездил в деревню, Джордж. Ни фига не помогло.
Торстейн был упрям.
— Ты должен вырваться из искусственного окружения.
— А оно всё кажется одинаково искусственным, — ответил Лэниген. — Деревья или здания — какая разница?
— Здания строит человек, — подчеркнул Торстейн. — А деревья создал Бог.
У Лэнигена были некоторые сомнения как относительно первого, так и относительно второго; но он не собирался делиться ими с Торстейном.
— В этом, конечно, что-то есть. Я подумаю.
— Ты должен это сделать, — сказал Торстейн. — Я, кстати, знаю отличное местечко. Это в Мэйне, Том, и там как раз есть такое прелестное озерцо…
Торстейн был мастак по части бесконечных описаний. К счастью для Лэнигена, их внимание было отвлечено. Загорелся дом, стоявший неподалёку от них.
— Эй, чей это дом? — спросил Лэниген.
— Семьи Мэкльби, — ответил Торстейн. — Второе возгорание за месяц. Везёт им!
— Может, нам следует поднять тревогу?