Сталин лаконично произнес:
- Все узнать!
Потом уселся в кресло и наполнил бокал красным, с легкой пеной вином. Стал его медленно процеживать через усы, и слушать соображения тех или иных полководцев.
Данные первого дня были неопределённы и советские войска сквозь завалы, от множества вспаханных снарядами борозд и воронок только-только подходили к основной фашистской линии обороны.
Только что вот потери в танках колоссальные особенно на плацдармах:
Магнушевского и Пулавского направления это неоспоримый факт. И то что советская армия столкнулась с могучей обороной тоже.
Конев впрочем, настроен оптимистически, а вот Жуков нет. Тут и возникли у них разногласия.
Георгий Константинович предложил свое вариант:
- Следует приостановить все наступательные действия до тех пор, пока мы не получим хоть какое-то подобие ясности по поводу того, что реально происходит на фронте!
Конев, энергично жестикулируя, возразил:
- Это неразумно! Мы тем самым позволим противнику перебросить дополнительные силы с Запада и серьезно уплотнить оборону. Тем самым сделаем его фронт непробиваемым!
Жуков крепко сживая кулаки, грубо заметил:
- Вы своими шапкозакидательскими наскоками, нас в сорок первом чуть не угробили!
Конев сердито сверкнул глазами и вполне логично заметил:
- Вообще главой генштаба бы не я, а вы Георгий Константинович. И именно на вас лежала задача разрабатывать стратегические планы на время войны!
Жуков стукнул увесистым кулаком по столу и прорычал:
-А я ведь вас предупреждал! Не стоить укрепления так близко к границе, и разработать план стратегической обороны, а вы...
Тут и сам Сталин не выдержал, и, не скрывая раздражения, заметил:
- А что вы.... Как раз господин Жуков только и думал и планировал, так об превентивном ударе по Германии. - Верховный главнокомандующий с хрустнул костяшками пальцев и агрессивно заприметил, оскалив свои острые как у волка зубы в ухмылке вампира. - А мы говорили, что нужно иметь план и на случай, если бы Гитлер все решился бы на такое безумие - как война с СССР!
Жуков довольно смело заметил:
- Надо было не говорить, а отдать точное распоряжение. Вы ведь у нас царь и Бог!
Сталин скривился и с кислым тоном заметил: