— Он ее очень любил? — спросила Катя. У Кати всегда было «очень».
— Да. Какое-то время. Но и потом они часто виделись.
— Любовь должна быть на всю жизнь одна, — мечтательно подумала вслух Катя.
— У него и была одна на всю жизнь, — кивнула Ксения. — Наталья Николаевна.
— Но это было потом?
— А почему должно быть вначале? — пожала плечами Инна.
— Но ведь вначале самое главное у любви — молодость, — не выдержала и вступила в разговор Сима Воробьева из отдела главного механика.
— Почему самое главное молодость? — поинтересовалась Ксения. — Вспомните Анну Каренину! Ее любовь. В любви самое главное вовсе не молодость, а честность.
— Чья?
— Обоих, я полагаю.
— И постоянство, — добавила Инна.
— Конечно, — поспешно согласилась Сима Воробьева.
— А вы все не путаете любовь с влюбленностью? — улыбнулась Ксения.
— Должно быть постоянство, — не успокаивалась Инна.
— Дайте почитать дневник Керн? — попросили девушки.
— Возьмите. Но эта книга — часть моей жизни.
— Я их прибью, если с книгой что-нибудь случится, — грозно произнесла Инна.
Девушки ушли.
И все-таки надо поставить точку, — подумала Ксения. Она на заводе человек случайный. Она здесь ничего не чувствует, для нее — как чужая память. Бездарный просветительный разговор с девушками, и если о Пушкине, то, конечно, о нем и о его жене. Стыдно.
Позвонила Лене:
— Я не могу тут работать. Я фальшивлю.
— Ты никогда не фальшивила.