— Галь, помолчи! — остановила готовую грудью защищать внука — Наталья. — Лида права.
— Но он же ещё маленький!! — попыталась было заступиться бабуля.
— Галь, какая ты всегда умница, и какой Петя ваш?? Тут явно упущение, понятно, что ребенок не садиковский, но позволять ему всё…!
Галинка было надулась на Лиду, потом подумала и выдала:
— Приходи к нам почаще — Петенька вон как притих, может, хоть твои замечания будет запоминать??
— Чего ты так балуешь его, пацан же в школу пойдет, за свое такое беспардонное поведение не раз схлопочет, — пробурчала Лида. — Не делай из него комнатный цветочек — жизнь сейчас не такая!!
Галинка летом уезжала в деревню, родительский дом требовал ухода и ремонта — папа её после отсидки прожил совсем немного, и достался Галинке отчий дом с двумя железными кроватями, парой самодельных тумбочек и табуреток и закопчеными кастрюлями.
За два года они с Колей, проживая там все лето — для Петеньки было идеально — чистый воздух, парное молоко, ягоды-фрукты — все свое. Галинка сажала, полола, ругалась с таджиками, что сначала перестраивали, затем обшивали вагонкой дом, дотошно проверяла все и вся.
А Маринка работала. Приезжала в деревню иногда — времени у неё не хватало, с Димой развелись, она была в поиске. Получив очередной нагоняй, долго плакалась или по телефону, или забегая к теть Лиде-референом шла одна мысль у неё:
— Меня никто не хочет понять, я одна, мне трудно!
— Маринка, не ной! Посмотри вокруг, сколько у людей проблем и горя бывает, у тебя сынок больной, но ведь не смертельно — бегает, прыгает, растет, не мычит и не ходит под себя. Ты молодая, найдешь ещё свою половинку. Мать возле тебя квохчет, что тебе ещё надо? Одно запомни, чем ты больше ноешь, тем больше испытаний и проблем бывает. Боже тебе этим показывает, что твои проблемы — мелочь, не гневи Бога.
Но куда там — она была из разряда страдалиц.
Лида иногда приезжала в деревню, помогала Галинке, старалась прополоть все что можно, зная, как тяжело подружке нагибаться и как болят её ножки, таскала воду, проливала все овощи, окучивала картошку — ворчала, как всегда:
— Галь, коровку свою гладкую припахивать не пробовала?
— Она же работает, устает, — оправдывала дочку Галя.
Коля бухтел, орал, но Лиду не трогал, та умела и ответить, да и видел он её желание помочь Галинке. Внук с удовольствием общался с теть Лидой — старательно собирал с ней клубнику и малину, таскал в маленькой лейке воду, даже получил свои две грядки с клубникой и морковью, для полива. И уже осенью хвастался теть Лиде его персонально выросшей морковкой. Галя с осени до весны кропотливо и тщательно подбирала варианты обмена, пока, пошел второй год, все немного не устраивало её. Коля, закодировавшийся во второй раз, стал совсем нетерпимым, ругань между дочкой и мужем сильно угнетала Галинку, тут ещё брат умер, в пятьдесят четыре года.
— Лид, похоже, и мне недолго осталось, мама в пятьдесят ушла, Валерка вот тоже.
— Утухни! — ругалась Лида. — Внука вон до ума доводить кому? Носовым твоим одинаковым?
Через год все-таки Галинка нашла тот вариант обмена, что устраивал её больше всего — трешку в трехэтажном доме старой постройки, в старой части города, второй этаж, восемьдесят пять квадратов, высокие, трехметровые потолки, большая кухня, большая же прихожка и три комнаты, уютный тихий двор, немногочисленные соседи, все магазины, остановки — в шаговой доступности.
Опять начались заботы — ремонт нового жилья. Как тщательно подбирала Галинка обои, плитку, мебель, шторы — она с такой любовью обустраивала это жилье, не показывая никому до окончания ремонта — всем говорила одинаково:
— Вот перееду, обживусь и соберу вас всех на новоселье.
Маринка все так же была в поиске, поясняя это просто: