Но Аджей решительно снял портрет со стены, обернул плотной бумагой и отнес его в машину.
Вскоре «Храм любви» опустел. В нем больше некому было молиться. Наступила непривычная тишина. Лишь поскрипывала от ветра не запертая в спешке дверь, да потрескивал костер, подбираясь к старым стульям и картонной коробке с одеждой и обувью, вывалившейся на землю.
— Алло, Делиб слушает.
— Господин Делиб, это говорит управляющий. Только что поступили сведения, что дом, о котором вы говорили, свободен, все жильцы выехали.
— Отлично. Поставьте там охрану и начинайте немедленно очищать территорию — рубите сад, ну и так далее, вы сами все знаете.
— Будет исполнено, господин Делиб.
Бизнесмен положил телефонную трубку на рычаг и зашагал по просторному кабинету. Все шло так, как он и планировал. Когда Виджей освободится, он станет всего лишь бездомным бродягой, никому не нужным отщепенцем. Бывшему заключенному не найти работу, у него нет денег, чтобы жить, даже родные братья отвернутся от изгоя. Они принадлежат теперь к разным слоям общества, но особенно ярко эта разница проявится, когда Виджей встретится с Ратхой. Красивая, уверенная в себе девушка из обеспеченной семьи и нищий неудачник с уголовным прошлым. Если у Виджея есть хоть капля разума, он сам откажется от своей любви, он будет скрываться по трущобам, лишь бы не попасться ей на глаза. Земля будет гореть у него под ногами.
От таких приятных мыслей Делиб пришел в хорошее настроение. Он снял трубку и набрал номер телефона Аниты:
— Дорогая, сегодня мы пойдем с тобой в ресторан «Оберой», это чудесное место…
— Да, я знаю, надеюсь, мы проведем прекрасный вечер, — чарующе рассмеялась любовница.
Наступил долгожданный день. Виджей вышел за ворота тюрьмы. Семь долгих лет провел он за решеткой.
Юноша постоял немного, вдыхая свежий воздух. Он сделал несколько шагов по земле, привыкая к ходьбе, а затем вдруг сорвался с места и побежал. Он бежал к родному дому, в «Храм любви».
Машины резко сигналили, объезжая чудака, бегущего по дороге. Виджей ничего не замечал вокруг, но вскоре, отвыкшие от движения ноги устали, и он перешел на шаг, с любопытством разглядывая самые обычные для любого прохожего дома, машины, людей. Юноша жадно впитывал впечатления, которых он был лишен за стенами тюрьмы.
Обычный ребенок привел его в изумление. Он остановился и долго рассматривал малыша, пытаясь осознать, как это так похож на взрослого человека, но в два раза меньше! Семь лет он ничего этого не видел и чувствовал себя, словно прилетевшим с другой планеты.
Мычание быка развеселило его, свободно продающаяся на каждом углу еда внушала уважение к неслыханному изобилию. Каждая девушка казалась ему гурией, красавицей, а каждый полицейский заставлял свернуть в переулок.
Долго пришлось ему идти и бежать, да что значит это расстояние для узника, проведшего лучшие годы молодости за решеткой.
С каждым шагом по улице, ведущей к дому, Виджей ощущал переполнявшую его радость и одновременно тихую грусть. Как постарела, должно быть, мама, как изменились братья. Все на этой тихой улице знакомо, и все неуловимо переменилось, будто дома и деревья вели самостоятельное существование, куда-то уходя и появляясь в самом неожиданном месте.
Вот наконец и ворота «Храма любви». Виджей распахнул их на ходу, как бегун-марафонец, рвущий финишную ленту, — и остановился…
Отчий дом взглянул на него пустыми окнами. Безжизненно перекосилась дверь. С крыши свисали никем не убранные ветки, сорванные грозой.
— Эй, эй, — раздался зычный голос, — стой!
Откуда-то из кустов вылез низкорослый толстый сторож в форменной одежде, с кинжалом, заткнутым за пояс.
— Кто ты такой? Что тебе здесь нужно? — спросил он, грозно подкручивая длинный ус.