Он с жалостью заметил, как мать постарела, будто прошло лет десять.
— Сынок мой, как я тоскую по тебе, если бы ты знал!
Она давала себе слово не расстраивать сына, но слезы сами закапали из глаз.
— Ах да, — спохватилась мать, — могу обрадовать тебя — Аджей получил диплом страхового агента, Санджей сдал экзамены. Так что у братьев все в порядке. Мина тоже счастлива, только тебя, сынок, нет с нами!
— Я рад, что у них все хорошо.
Ратха смотрела на юношу влюбленными глазами. Ей было все равно, что Виджея считают убийцей. Она не верила в это, не мог человек, которого она любила, оказаться злодеем. Сердце подсказывало девушке — здесь какая-то страшная ошибка или тайна, которую Виджей не хочет открыть даже матери.
Прикоснувшись к холодным прутьям, юноша впитывал взглядом драгоценные черты любимых людей. Ему предстоит сохранить их в памяти, чтобы пронести сквозь толщу лет.
— Я счастлив видеть вас, но прошу — не навещайте меня больше.
— Что ты говоришь, мой мальчик! — испуганно воскликнула Лакшми. — Почему ты запрещаешь приходить к тебе? Это последнее, что у меня осталось — видеть моего сына, хотя бы изредка навещать…
— Кончится срок заключения, и мы снова будем вместе.
— Виджей! — взмолилась Ратха. — Прошу тебя, оставь нам эту маленькую радость!
— Нет, вы не должны приходить в тюрьму к убийце. Мама, у тебя есть два сына, забудь обо мне. Надо заботиться об их репутации, ведь они теперь большие люди, уважаемые члены общества. Брат-убийца может скомпрометировать их.
Женщины разрыдались. Тюремщик Джоши приоткрыл дверь и проскрипел:
— Пора на выход, свидание закончено.
— Не плачь, мама, — сказал Виджей, отходя и медленно исчезая в темноте, — будь мужественной. Твои дети должны быть счастливы. Прощайте!
— Нет! Виджей! — крики перешли в рыдающий хор, и вскоре затихли. Тюремные коридоры гасили любые звуки, оставляя от них невнятные стоны, идущие будто из-под земли.
В жизни «Храма любви» действительно произошли большие изменения. Аджей получил диплом и стал страховым агентом. Ему удалось найти хорошую работу, он стал неплохо зарабатывать, но не спешил тратить деньги. Первым делом купил хороший костюм, дюжину новых галстуков, рубашки — все, что полагается приличному человеку.
Вечерами Аджей часто задерживался, но не на работе. Теперь он ходил на приемы и вечера, чтобы приобрести новых, полезных знакомых. Даже стал подумывать о женитьбе, тем более, что появились кое-какие варианты. Все эти хлопоты отнимали уйму времени, конечно, его не хватало, чтобы навестить младшего брата. В конце концов, тот сам виноват, что ступил на скользкий путь преступлений.
Повязав новый галстук, Аджей придирчиво вгляделся в зеркало — кажется, вполне подходящий вид для приличного общества. Брызнув одеколоном, он похлопал себя по тугим, упруго подрагивающим щекам, одернул топорщащийся пиджак и вышел из дома.
Сегодня он отправился в гости к одной из предполагаемых избранниц. Сойдя с дребезжащего трамвая, Аджей углубился в тенистые кварталы, в которых жили богатые торговцы, адвокаты и государственные чиновники средней руки.
Впереди показался замысловато выстроенный дом. Хозяин его явно хотел свести воедино индийский национальный стиль и западноевропейские мотивы. Такая эклектика привела к появлению на свет странного архитектурного монстра, однако хозяин, торговец рыбой, был вполне доволен богатым особняком.
Одобрительно посмотрев на облепленное башенками приземистое здание, Аджей нажал кнопку звонка. Дверь открылась, и молодой слуга с вытаращенными глазами, будто его только что ударили по затылку или напугали, впустил гостя.