— А ну, Барбос!.. Поди сюда, собачонок, иди сюда, ходячее продовольствие.
Ваня приподнялся на локте.
Все собаки вскочили и, виляя хвостами, смотрели на человека.
— Поди, Барбос… Не Барбос, а обоз… Поди сюда… На! Мяса хочешь? — и он сделал рукой движение, словно достает что-то из-за полы.
Один пес робко подошел к человеку, униженно виляя хвостом и облизываясь.
Матвей Сергеевич протянул левую руку, схватил пса голыми пальцами за загривок и занес правую руку с ножом.
— Матвей Сергеевич! Да что вы! Что вы! — не своим голосом закричал Ваня, хватая Матвея Сергеевича за руку.
Пес заскулил. Гекса залаяла. Матвей Сергеевич и Ваня боролись.
— Чего ты? — сердился Матвей Сергеевич. — Нам задание выполнять или нюни разводить? Это ж продовольствие! Два дня не ели. Силы нужны.
Ваня бессмысленно твердил:
— Это же собаки! Это же наши собачки! Они еще нужны будут.
Пес воспользовался промедлением и вырвался. Он отбежал на несколько шагов, но Гекса кинулась на него и стала яростно кусать. Пес завизжал и отбежал подальше.
Гекса прогнала от людей и остальных собак.
Михаил Иванович должен был рассудить Ваню и Матвея Сергеевича. Съесть или не съесть одну из собак?
— А ведь дойдем до острова, они еще какую нам службу сослужат, — сказал Михаил Иванович, просительно глядя на Матвея Сергеевича.
Тот упрямо покачал головой.
— Так и будет, — решительно сказал тогда Михаил Иванович. — Собак не тронем.
Матвей Сергеевич пожал плечами.
Ваня, словно не доверяя товарищу, стал просить у него нож.
— Зачем тебе? — рассердился Матвей Сергеевич. — Что я дисциплины не знаю?
— Нет, — смутился Ваня. — Я просто так. Ну, дайте нож. Я лед буду сковыривать с проводов.
— Возьми, — с усмешкой сказал Матвей Сергеевич. Ваня, чтобы оправдать свою просьбу, стал копаться омертвевшими пальцами в рации, скалывая ножом лед с проводов.