– Значит, они всего лишь пушечное мясо, – бросила Шарлотта.
Лицо Бергиньона осталось абсолютно непроницаемым, ни тени сочувствия не отразилось на нем, и Шарлотта поняла, что права.
От ледяного этого взгляда, бесстрастного, нечеловеческого, у женщины по спине пробежал холодок. Она как-то сразу вспомнила, что темные эльфы отнюдь не люди и несравненно более опасны. Пожалуй, из всех известных ей людей лишь Артемис Энтрери был ближе всех к ним по темпераменту, но даже он не шел в сравнение с тем злом, что, воплощали собой дроу. Долгие века этот народ пестовал в себе бессердечие, которого ни один человек даже представить не мог, не говоря уж о том, чтобы подражать ему. Шарлотта поглядела на Горда Абрикса и его нетерпеливых помощников и мысленно поклялась себе, что будет держаться от них как можно дальше.
От боли демон метался и корчился на полу, кровь кипела в его жилах, а кожа начала дымиться.
Кэддерли не испытывал к нему жалости, но ему было неприятно прибегать к пыткам, пусть даже это касалось существа, в высшей степени достойного наказания. Ему вообще не нравилось иметь дело с созданиями нижнего уровня, но ради Парящего Духа, жены и детей это было необходимо.
Кристалл скоро окажется здесь, и жрец понимал, что битва неизбежна. Она может оказаться не менее серьезной, чем борьба против Проклятия Хаоса, и обойтись дороже возведения Парящего Духа. Ведь Креншинибон в состоянии обратить величественный собор в груду щебня.
– Ты знаешь ответ, – как можно более невозмутимо сказал Кэддерли. – Скажи, и я тебя отпущу.
– Ты придурок, жрец Денеира! – отрывисто, потому что спазмы мешали говорить, взревел демон на своем утробном наречии. – Ты хоть понимаешь, что тебе грозит?
Кэддерли вздохнул.
– Что ж, продолжим, – промолвил он, будто обращаясь к самому себе, хотя отлично знал, что Мизферак его слышит и представляет, что его ждет.
– Отпусти меня! – проревел глабрезу.
– Йокк ту Мизферак бе-эик до-то, – прочитал Кэддерли. Демон взвыл и дико дернулся внутри непробиваемого защитного круга.
– Будем продолжать, сколько ты захочешь, – холодно промолвил жрец. – Я не признаю пощады к таким, как ты.
– Не нужно… нам… твое… снисхождение, – прохрипел Мизферак, его тело скрутила судорога, и демон стал кататься по полу, изрыгая проклятия на своем языке.
Кэддерли негромко закончил заклинание, не позволяя себе забыть, что его дети могут вскоре оказаться в смертельной опасности, и это укрепило его дух.
– Ты не потерялся! Ты просто дурачился! – орал на зеленобородого брата Айвен Валуноплечий.
– Лабиринт ду-ида! – с горячностью возражал обычно покладистый Пайкел.
– Ты что ж, разговорился, как стал ду-идом?
– Уу-уй! – взвизгнул Пайкел. потрясая кулаком в воздухе.
– Нечего развлекаться в кустах, когда Кэддерли занят таким опасным делом! – упрекнул Айвен.
– Лабиринт ду-ида. – едва слышно шепнул Пайкел и потупился.
– Да называй как хочешь, – буркнул Айвен, которому увлечение брата растениеводством никогда не нравилось – дворфы работали с камнем и металлом. – Дурак ты, может, мы ему нужны. – И он поднял короткую, но очень сильную руку и потряс большим топором.