На родителей больной девицы разодетый заморский целитель произвел неизгладимое впечатление. Папа Деметриос в пояс поклонился гостю, мама Деметриос порывалась то кормить и поить спасителя, то целовать ему руки, то сулить половину всего состояния — лишь бы кровиночка выздоровела.
В спальне Корины Абу Салям первым делом распахнул окна — от тяжкой, сырой духоты мог захиреть и здоровый. Затем приказал принести светильник, чашу воды с вином, блюдо горячего пилава, и оставить их с больной наедине. Беглый осмотр не явил ничего существенного — здоровая молодая девица, несколько худосочная, цвет лица указывает на несущественное преобладание желчи и слизи. Белки глаз чистые, язык чистый, кожа теплая, ногти розовые, пульс ровный… Что там говорится в трактате о чудотворных возможностях пульса? Осторожно сжав пальцами узенькое запястье девушки, Абу Салям попытался заглянуть внутрь тела, но не ощутил никакого препятствия току крови. Оставалось задать вопросы:
— Когда ты впервые почувствовала себя больной, дитя, и что этому предшествовало?
— В полдень, в канун Рождества, господин. Я ходила на базар в ювелирную лавку, выбирать для мамы подарок, а вернулась уже больной — сердце словно выскакивало из груди. …Да, пульс участился.
— Тебя расстроило, что маме не подошел подарок? Ювелир сказал тебе нечто скверное? Прохожий напугал или огорчил тебя?
Мотает головой. Пульс снова тук-тук.
— Ты кого-то встретила на базаре.
Так-так.
— Мужчину или женщину?
Так-так-так.
— Зрелого мужа с печатью лет на челе?
Нет, не так.
— Отважного воина с длинным копьем?
Не так.
— Красавчика-музыканта с волосами цвета воронова крыла?
Снова не так.
— Некого юношу.
Так.
— Добронравного, славного юношу, чей взор поразил тебя словно стрела.
Так-так-так!
— Ты отправила к нему старуху, как поступают дочери арабов?
Не так.