– Все у вас будет хорошо… – прошептал Милл. – Прости, Дарби. Иначе нельзя.
Дарби молча покивал.
– Какая ты красивая, Эриш…
Голубые глаза остекленели, когда жизнь ушла из них навсегда. Риттер выругался так, что позавидовал бы и Гратт, и медленно произнес:
– Что-то давая, карадьин неизменно что-то забирает? И чем сильнее желание, тем больше он берет?
Никто ему не ответил. Деммел потрясенно смотрел на горку коричневой пыли, в которую превратились его благие намерения. Гратт хлопал глазами, но и до него постепенно доходило.
– Он прав, – сказал все-таки Сеглер. – Нашим игрушкам не место в вашем мире.
Вот теперь все таращились на него. Все, кроме Дарби. Плевать ему было на людей, богов и мир, в котором нет Милла. Он смотрел в никуда, прижимая к груди хрупкого эльфа с кошачьими ушами. Никакой артефакт не в силах выполнить его основное желание, и Дарби никогда не смирится, не сумеет и не захочет его забыть.
Выглядел растерянным всегда вальяжный и в то же время собранный Риттер. Гиллен никогда его не достанет. Коллеги и соученики будут проходить мимо и не увидят. Будут искать и не найдут.
Гратт наконец перестал хлопать глазами. Хороший у него будет бордель, да и все, чем он займется. Удача будет ему неизменно сопутствовать.
Красивая женщина со светло-каштановой косой и гладкой нежной кожей, казалось, еще ничего не понимала, но уже все чувствовала, и в ее фиалковых глазах копились слезы. Плакала ли она когда-нибудь вообще?
Деммел просто ошалел, что больше подошло бы Тимашу, чем великому магу. А вот не надо быть атеистом.
– Ты не позволил бы мне…
– Нет, – уронил Сеглер. – Но малыш меня опередил. И куда меньшей кровью.
– А ты… а ты можешь его вернуть? – со слепой надеждой спросила Эриш. – Раз ты…
– Не могу.
– А почему… – Риттер справился с волнением в голосе и уже ровно поинтересовался: – Зачем вообще все это? Зачем тебе мы? Зачем три года мы таскались по миру, подбирая обломки вашей игрушки? Неужели ты не мог…
– Не мог, – прервал его Сеглер. – Это – оболочка.
– Твои возможности ограничены?
– Отчего же… Не ограничены. Но катастрофичны. Вместе с карадьином исчезла бы пара близлежащих кварталов. Любое мое действие вызвало бы подобный эффект. Милл не только остановил очередную катастрофу, он спас вас всех. Стоит уважать его решение.
– Он знал?
– Разве что предполагал.