Дарий Княжевич.
— Какая фигурка! — воскликнул Фогль, стоило девушке выйти из кабинета. — А я-то ещё удивлялся твоему служебному рвению! Ради такой и я бы… постарался.
— Уймись уже, — пробормотал себе под нос Дарий. — Дело не в этом. Всё совсем не так.
— Хочешь сказать, она тебе не нравится? — Аркадий поправил очки и прислонился к двери, будто хотел помешать подчинённому покинуть кабинет и наконец-то сделать перерыв на чашку кофе.
— Её парень некоторое время назад едва не вытянул из неё магическую энергию, перед этим угрожая убить её младших брата и сестру, — произнёс Княжевич.
— Это не имеет отношения к моему вопросу, — парировал начальник.
— Думаешь, ей сейчас до отношений? С таким-то опытом. К тому же, она боится потерять брата, теперь уже по вине инквизиторов. И я её понимаю, — добавил Дарий. Мысли об этом подстегнули волну горьких, как полынь, воспоминаний, которым только дай волю — тут же начнут преследовать его не только ночью, но и при свете дня.
— Вот именно! — оживившись, провозгласил Фогль. — Ты — весь такой понимающий — становишься защитником её брата, и вуаля! Дело в шляпе, как говорится.
Княжевич поморщился, уже не в первый раз задавшись вопросом, за какие прегрешения ему в начальство достался именно Аркадий.
— Так она тебе нравится? — повторил тот, не подозревая о мыслях собеседника, которые постепенно принимали всё более кровожадное направление. — Рассчитываешь на благодарность? Мне-то уж можешь сказать!
— Кажется, это ты не так давно напоминал о том, что нельзя смешивать личную жизнь и работу, — сказал Дарий.
Невольно он вспомнил, с какой надеждой смотрела на него Лиля несколько минут назад. Чёртов Фогль со своими вопросами! Вот уж точно — у кого что болит! Да, она ему понравилась, и он по-настоящему ей сочувствовал. Но Княжевич даже себе самому боялся до конца признаться, что ещё сильнее его тянет совсем к другой девушке.
Из дневника Вероники.
Прошло ещё несколько дней, и мы стали чуть ближе к долгожданному лету. Как было бы хорошо, если бы с людьми происходило то же самое, что с природой! Обновление, очищение, новая жизнь. Но — увы! — ничего подобного не случается. Во всяком случае, в нашей школе. Как всегда, она остаётся похожей на стоячее болото. А всякие новшества, которые нам преподносят как важные изменения, на самом деле, ведут только к тому, чтобы всё усложнить.
Например, очередное повышение цен на учебники, которые постоянно выходят где-то в столице, и наши учителя решают, что вот новая-то версия будет идеальной! Но появляется следующий учебник — другого автора, например — и тоже начинает считаться наиболее подходящим вариантом, а нам раскошеливайся. Вернее, родителям. Разумеется, они недовольны. А кто бы на их месте радовался?
Несколько дней Дария Андреевича не было в школе. Его заменяла Нина Антоновна — преподавательница МХК (мировой художественной культуры). Тут мы просто взвыли, потому что эта замена дала ей желанную возможность взваливать на нас как можно больше. И книг, которые нужно было прочитать в ограниченные сроки, и сочинений по ним, и рисунков, требуемых от нас же. Никогда не представляла себя художником-иллюстратором, да и нет у меня надлежащего таланта. А это, как можно догадаться, ещё один повод для того, чтобы надо мной посмеяться. Но я отыскала несколько листочков синей копировальной бумаги, затем подобрала в своих детских книгах кое-какие подходящие картинки, а дальше — дело техники! Кое-что из получившегося учительница даже оставила себе для показа следующим поколениям. Раньше у меня так только сочинения забирали.
Когда Княжевич наконец-то вернулся, Нина Антоновна радостно за него ухватилась и заявила, что теперь он просто обязан заменить её хотя бы на один урок. Дескать, она с нами совершенно переутомилась, выполняя двойную программу. Это кто ещё переутомился! В общем, от такого напора ему только и оставалось, что согласиться провести следующий урок МХК даже без предварительной подготовки. Для нас это стало сюрпризом (надо сказать, приятным).
Дежурные раздавали проверенные контрольные работы по геометрии, когда в класс вошли Нина Антоновна и Дарий Андреевич. Поскольку была ещё перемена, никто не сел на места. Все продолжали изучать свои листочки и перекрикиваться с вопросом «А ты что получил?».
— О любви думайте, а не о том, кто, что получил! — провозгласила учительница, грозно потрясая «Ромео и Джульеттой». — Вот, посмотрите только на них! Стая диких обезьян и то вела бы себя приличнее.
Княжевич рассеянно кивнул. Я заметила, что вид у него снова довольно усталый. Может быть, он болел, поэтому и отсутствовал на нескольких уроках подряд? Мне показалось, что он вовсе не слышит того, что ему говорит собеседница. Вернее, слышит, но не обращает внимания, как будто это всего лишь включенное для звукового фона радио, громкость которого не помешало бы немного убавить.
— Так, скоро звонок! — спохватившись, воскликнула Нина Антоновна и передала Княжевичу книгу. — У всех есть Шекспир?! Пусть читают вслух!
— Как вслух? — переспросил Дарий Андреевич.