«ТЫ БУДЕШЬ НЕ ОДИН. У ТЕБЯ БУДЕТ АРМИЯ».
«Что еще за армия? Что ты городишь?»
«РОБОТЫ».
Давид немного помолчал.
«Почему ты не сделаешь это сам?»
«Я НЕ СМОГУ ТОЧНО УПРАВЛЯТЬ ИМИ НА ТАКОМ РАССТОЯНИИ. А ТЫ СМОЖЕШЬ. НО СНАЧАЛА МНЕ НУЖНО, ЧТОБЫ ТЫ ПЕРЕДАЛ ФЕРГЮСА ХИРУРГУ».
Давид в задумчивости уставился вперед, словно бы переваривая полученную информацию.
«И ЕЩЕ. ЛЮДИ СВЕРХУ И НОВЫЕ ЛЮДИ НЕНАВИДЯТ ДРУГ ДРУГА»
«Новые люди? Это такие, как ты? Ты же утверждал, что ты не человек!»
«Я ЧЕЛОВЕК. БЫЛ ЧЕЛОВЕКОМ».
«Да уж, я заметил, что вы не ладите».
«НЕ ДОПУСТИ ЕЩЕ ОДНОГО КРОВОПРОЛИТИЯ».
«Еще одного? Что ты имеешь…»
«ПОЖАЛУЙСТА».
Седрик с ужасом прислушался к себе. Еще одного кровопролития? Он знал, о чем речь, но, кажется, не хотел вспоминать об этом. Похоже, память белой мумии перешла, как дурное наследство, к капитану.
Та часть, что осталась в его сознании от белой мумии, отчаянно не хотела вспоминать. Но Седрик заставил ее. Ради этого было все это сумасшедшее путешествие. Он шел к этому много лет. Что бы там ни было – он должен это знать.
Воспоминания приходили, словно яркие вспышки, словно бы все происходило вновь прямо у него перед глазами. Мгновение – и станция вокруг него – не кишащий живыми трупами подводный склеп, а город, наполненный бегущими по своим делам людьми. Город ученых. Седрик видел таких же, как он – на верхнем Прометее их называли низшими, здесь их имя было – новые люди. Улучшенные. Приспособленные к тем условиям, в которые было поставлено человечество. Созданные для этого мира, сильные, выносливые и умные – дети доктора Хеймдалля. Перед глазами Седрика они спешили по своим делам, накидывая на плечи белые халаты или рабочие костюмы. Спешили бок о бок с людьми сверху. Седрик знал теперь, что «люди сверху» – значит, люди, пришедшие с поверхности океана, точнее, их далекие потомки. Те, кто не смог переродиться.
Доктор Хеймдалль говорил о полном перерождении человечества, и проект Прометей был рассчитан именно на такой сценарий: оба этажа, как старый, выстроенный еще перед Катастрофой, так и верхний, новый, который как раз заканчивали, были рассчитаны на то, что однажды они будут затоплены полностью, чтобы перейти к следующей стадии – приспособлению нового человека к внешней среде. Теперь люди сверху стояли между человечеством и прогрессом. Конечно, они этого не хотели, все всё понимают, но так уж получилось. Они не смогли переродиться. Перед теми, кто населял Прометей встала дилемма – как быть дальше?
Этические соображения подсказывали – надо разделить среду обитания. Урезать масштабы проекта, забыть о былом размахе, но – сделать так, чтобы хоть на одной из станций были пригодные для людей сверху условия. Конечно, все понимали, что это заведет проект в тупик. Для дальнейшего перерождения необходимы две станции, функционирующие в новом режиме, а не одна. Но речь идет о жизнях. За этику на станции отвечал Прометей – искусственный интеллект, независимый наблюдатель, система сдержек и противовесов всего проекта. Ну а Хансен из новых людей был координатором проекта, и отвечал за его эффективность…
Седрик следил, как Давид и Анна помогли Фергюсу залезть в прибывший к одному из запасных шлюзов челнок.
– Это еще что такое? Стоять! – мрачно спросил Давид, встав в дверях на пути у четырех подъехавших к челноку роботов. Роботы послушно остановились перед андроидом.
– ОНИ ПОМОГУТ ВАМ, ПУСТИ ИХ. Я НАСТРОИЛ ИХ ТАК, ЧТОБЫ ОНИ СЛУШАЛИСЬ ТВОИХ КОМАНД.