На стол из внутренностей сумки перекочевали четыре тетради. Помимо них там обнаружились также две шариковые авторучки, записная книжка, ключ в небольшом самоклеющемся пакетике и еще некая штуковина, назначение которой для меня, благодаря моей первой специальности, не составляло секрета.
Я покрутил в руках «штуковину», разглядывая ее под светом лампы. Это был довольно древний аналог скремблера — специальная насадка на телефонную трубку, меняющая тембр голоса.
— Интересно… — пробормотал я. — На фига простому арбайтеру «скремблер»?..
Вытащил небольшой плоский ключ из пакетика; на нем нет каких-либо обозначений или маркировок; сунул его обратно.
Затем взял одну из тетрадей — с клетчатой обложкой. На внутренней стороне обложки обнаружилась надпись, сделанная фломастером. На русском языке.
ЖИЛЬЕ
Остальные три тетради тоже имели своеобразные оглавляющие надписи.
Тетрадь № 2 подписана так: ТРАНСПОРТ.
Тетрадь № 3 — ФАРМ I (чуть ниже надпись — КОЛХ-Е).
Тетрадь № 4 — ПРОИЗ-ВО II (под ней надпись — ПАК-ЗЫ).
Спустя примерно час я захлопнул тетрадь № 4, с которой решил начать свое знакомство с найденными в бэге бумагами. Некоторое время сидел недвижимо, глядя в одну точку. У меня пересохло во рту; я махом влил в себя почти половину кувшина с водой.
Собрав тетрадки в стопку, я сунул их в пластиковый пакет с эмблемой сети маркетов ASDA. В другой пакет, несколько меньших размеров, определил записную книжку, ключ, авторучки и насадку на трубку.
Я решил, что не буду пока рассказывать об этой находке, об этих предметах, найденных в забытой кем-то сумке, кому бы то ни было. Даже своей половине. Сначала надо прочесть изложенное в этих тетрадях; надо также хорошенько пораскинуть мозгами на предмет того, что я уже успел узнать, прочтя часть записей в тетради № 4.
Я спустился вниз; набил сумку рекламный проспектами, затем закрыл ее на молнию и определил в крохотную кладовку, где находится электрощит, пылесос и прочие инструменты для уборки. В вестибюле относительный порядок; это в основном заслуга Татьяны — она потребовала, чтобы каждый из жильцов прибрался за собой, и чтобы поменьше мусорили.
Писем нам не было; да и нет необходимости писать так часто, как это было в первые дни, поскольку мы звоним домой практически каждый день.
Нужно было куда-то припрятать уложенное мною в два пакета — одна с тетрадями, в другой записная книжка. «скремблер» и пакетик с ключом.
К тому времени, когда к дому подкатил вэн, привезший со смены Татьяну и еще одну женщину, я уже нашел подходящую «нычку».
Утром следующего дня, без четверти семь, из дверей нашего дома вышли трое — я и двое литовцев. Николай отказался от поездки, сославшись на «лютый ревматизм». На глазах у Альгиса и второго литовца я выбросил сумку в мусорный бак.
«Машина приезжает за контейнерами в половине восьмого утра, — подумал я. — Уже вскоре содержимое бака перекочует в мусоровоз…»
— Ничего стоящего, Артур? — спросил Альгис.
— Студенческие конспекты, насколько я понял, — сказал я. — Сумка старая, молния расходится… Так что — в топку.
День 34-й.