Спустя примерно четверть часа мы вышли на кольцо Sharlotte Place — мы проезжали эту площадь, когда ехали в адрес с автовокзала. Отель, в котором я по интернету забронировал и оплатил два номера, находится в другой части города, на восточном берегу, где-то в районе Биттерн. Пешим ходом, да еще с багажом, да еще в условиях незнакомого города нам туда точно не добраться.
Значит, надо ловить такси.
В воздухе висит морось; не разберешь, то ли дождь, то ли мокрый снег.
— Дубак, однако… — пробормотал Тень.
Да, к ночи заметно похолодало… Но лично мне в эти минуты было так жарко, что я даже не стал застегивать плащ.
Поблизости обнаружилась автобусная остановка, закрытая навесом из прозрачного пластика. Мы перебрались туда. Поставили вещи на скамейку. На наручных часах половина первого.
Некоторое время я изучал подсвеченную карту городских маршрутов, убранную под стекло. Судя по схеме, последний автобус, на котором мы могли бы добраться в нужный нам район, ушел с этой остановки более часа назад.
— Что у тебя в пакете? — спросил я.
— Не пропадать же добру, — сказал Тень. — Я еще и парочку бутербродов захватил.
Он передал мне бутылку; я, судорожно вздохнув, приложился из горлышка.
День второй.
Утро.
Из кромешной тьмы соткались два человеческих силуэта. На них какая-то униформа, но я не могу разглядеть подробности — не достает света. Полицейские? Констебли? Или как там называются британские правоохранители?
— Przynieść coś do picia? — спросил женский голос. — Wody? Soku?
— Lepiej napić się wódki, — подал реплику ее напарник.
— Jak być?
— Nie dotykaj go! Widzisz, on teraz gdzieś na niebie…
Да, да, на «небе», я помню — тринадцатый ряд, второе от иллюминатора кресло… Похоже, наша воздушная арба всё еще выполняет перелет из пункта А в пункт Б. До чего же утомительны эти полеты!
Ну вот — очередная яма: резкий провал, неприятное, тошнотворное чувство невесомости, — и беспомощности — а следом такой же резкий набор высоты… Если к нам подойдет стюардесса, и предложит угоститься напитками, я таки попрошу у нее яду. Только не для моего компаньона, — кстати, куда это он подевался? — а уже для себя.
Как же мне хреново.
Спустя какое-то время поблизости вновь зазвучали голоса. Похоже, это уже какая-то другая компания… Они говорят на знакомом мне с детства языке. И хотя я сам уже лет двадцать как не разговариваю на воляпюке, мову я отнюдь не забыл.
— А це що, чоловiк Тетяни?