— Простите, — покаянно сказал Андрей. Ему было неловко и совестно. — Знаете, пацан стоял такой одинокий, прямо жалко стало…
— Духовно богатый человек никогда не бывает одинок. Я поощряю, когда Вадик оказывается в состоянии развлечь сам себя.
— Простите.
Ожесточенно растираемый Вадик что-то сдавленно загугукал из-под полотенца.
— Он уже купался сегодня свои два раза. Третий может оказаться вредным для его здоровья. Кроме того, это крайне вредно для духовного развития. Мы говорим: два и только два, и вдруг появляется совершенно чужой человек и разрушает все запреты! Во-первых, это подрывает уважение ребенка к ним, во-вторых — к нам.
— Простите, — сдерживаясь, сказал Андрей.
— Взрослый человек, а ведете себя, как недоразвитый. В одежде полезли в воду!
— Ах, простите, — сказал Андрей, уже откровенно издеваясь, но издевку понял лишь мужчина.
Его глаза сузились, он прекратил растирание.
— Клара, прошу тебя…
Мальчик высунул из складок полотенца всклокоченную голову и смотрел снизу то на отца, то на мать. Он был похож на черепашонка.
На набережной мужчина догнал Андрея.
— Подождите, — выдохнул он и схватил Андрея за локоть. — Я хочу сказать… я всегда мечтал встретить вас и сказать… Я вам завидую!
— Да что вы говорите?! — ахнул Андрей. — Да не может быть!
— Да. Да! Вы… — Мужчина дышал, как после долгого бега. — Вы так свободны. Захотел одетый в воду — пошел. Захотел уничтожить Шар — пожалуйста.
«Вот чудак, — с тоской подумал Андрей. — Ему бы эту свободу».
— Зря вы Шар со штанами в одну кучу мешаете…
— И с моим сыном вы свободнее меня!..
— Зато своего я уже лет сто не видел, — утешительно сообщил Андрей.
Мужчина помолчал, хмурясь.
— У меня была такая возможность! — выпалил он отчаянно. — Была! Но я не… Я когда услышал потом про вас… Господи, подумал, хоть один настоящий человек нашелся! Ведь пилоты уже стали побаиваться. А ну как встретится… подманит!.. И я боялся. Не признавался никому — а боялся. Как он исчез, подманив тех со станции, многие стали говорить — взорвать его, сжечь плазмой! Говорили, говорили… — У него запрыгали острые, крупные желваки. — Говорили! А духу только у вас хватило…
— Знаете, — ответил Андрей, — мне давно пришло в голову, что человек должен делать только то, что хочет. Если человек поступает не так, как ему хочется, а так, как хочется другим, мир становится беднее на одного человека. Но ведь чем шире спектр, тем динамичнее и перспективнее система. Выполнять свои желания — это просто наш долг. Иначе — одервенение социальной структуры, стагнация. В итоге — беззащитность.