— Ничего интересного. Неизвестные.
— Не герои, — усмехнулся Брег.
Сивер нахмурился:
— Определенно. Ты зря смеешься. Я было тоже подумал… Нет, просто труженики космоса. Я часто думаю об этом. Должно же все-таки быть что-то, что отличает героев с первого взгляда. Люди совершили подвиг — и у них особенный блеск в глазах и такое учащенное дыхание, когда они начинают понимать всю величину того, что совершено ими. И вот человек становится другим…
— Теория, — сказал Брег. — Все потрясаешь?
— Брось, милый, — сказал Сивер, — логика! Да и корабль — типичный рудовоз. «Синяя птица» куда длиннее. Кстати, на фотонной тяге — это сказано во всех справочниках. А этот? У него и рефлектора-то нет.
Он проводил Брега и вернулся в кают-компанию. Двое снова сидели за столом, спящий шумно дышал. Сивер заказал ужин, взял тарелки и уселся.
— Где это вы так заездили машину? — спросил он.
— А что, заметно? — хмуро поинтересовался заика, даже не растягивая слов.
— Да ладно, — сказал большеротый.
Заика встал. Он сделал это неожиданно порывисто, так, что стул отлетел и бокалы на столе звякнули; он взглянул на большеротого, развел руками и смущенно засмеялся. Заика оказался неожиданно большого роста, длинноногий. Подойдя к автомату-бармену, он выцедил смесь в стаканы, поставил их на стол и слегка тронул спящего за плечо.
— Про-оспишь все на свете.
— Пускай спит, — сказал большеротый. — Ему хватило. Успеем.
— Ну, пусть, — согласился заика и, не садясь, отхлебнул из стакана. Соломинку он вынул.
Сивер поморщился: ко всему, брюки были чересчур коротки долговязому, а застежка одного из карманов кургузой куртки болталась полуоторванная. Сивер не любил нерях. Заика, должно быть, почувствовал его взгляд, он оглянулся на Сивера и сказал, чуть улыбаясь:
— Не по фо-орме, да? Но мы успеем переодеться.
Сивер пожал плечами. Заика поставил полупустой стакан, подошел к стене с пейзажем, завозился, нащупывая кнопки. Найдя, он нерешительно ткнул пальцем одну из них. В желобе, тонко журча, заструилась вода. Скрытая подсветка делала ее золотистой и теплой. Заика уселся на пол и снял башмаки. Сивер зажевал быстро-быстро, чтобы не расхохотаться. Заика опустил босые ступни в воду.
— Ух т-ты! — сказал он, блаженствуя.
— Вода, — пробормотал большеротый, отпивая из стакана.
Заика вскочил. Оставляя мокрые следы, он подбежал к столу и взял стакан. Усевшись и вновь свесив ноги, поднес стакан к губам.
— Со-овсем другое дело, — сказал он.
Сивер отодвинул тарелку.