— Как зовут? — спросил судья.
— Жозе.
Судья продолжал допрос в том же духе.
— Ты знаешь, в чем тебя обвиняют и почему ты здесь?
— Я…
— Знаешь?
— Знаю…
— Знаешь ли ты, что тебя обвиняют в том, что в день, — и судья указал день и час совершённого преступления, — ты украл и убил малолетнюю Бене-диту, крестницу сеньора Фелипе Арауаку?
— Я…
— Это правда?
Индеец молчал.
— Расскажи суду, как было дело.
Индеец стоял несколько минут в молчании, со стыдливой полуулыбкой на толстых губах, внимательно глядя в землю и вертя в беспокойных пальцах свою широкополую соломенную шляпу. Потом, не двигаясь и не подымая глаз, сказал, как человек, признающийся в легком проступке:
— Я уж сказывал другому белому…
«Другой белый» был полицейский, задержавший Жозе Тапуйо.
— Да, но нужно рассказать снова.
Индеец снова помолчал, не стирая с лица стыдливой полуулыбки. Потом, поколебавшись, в ответ на новые настояния судьи, рассказал:
— Я украл ее, хотел спрятать. Ночью в лесу боязно ей было, темно. Она закричала. Тут я ее убил, а тело на лодке отвез, чтоб зарыть на пустоши Уруа-Тапера.
— И зарыл?
— Да, зарыл и крест поставил, чтоб узнать то место.
— Что побудило тебя совершить это преступление?
Жозе, не поняв вопроса, молча смотрел на судью. Тот счел необходимым изъясниться точнее: