Судя по всему, огромный нос ван Рийна обладал сверхъестественным нюхом на раздоры и несогласия. Уэйс только сейчас ощутил в собравшихся то напряжение, на которое заранее рассчитывал его босс.
Сайранакс прокашлялся, моргнул и повернулся к людям.
— Кто из вас капитан? — В его низком, глубоком голосе слышались неприятные, угрожающие нотки.
— Вот этот мужчина, сэр. — Такой ответ подсказал, не утруждая себя объяснениями, ван Рийн, и теперь вышедший вперед Уэйс говорил быстро, не задумываясь. — Но он не очень хорошо владеет дракхонским. У меня тоже есть трудности с вашим языком, поэтому придется использовать в качестве переводчика этого ланнахского пленного.
— А каким образом поймет этот ланнах то, что вы не сможете сказать на нашем языке? — нахмурился Т’хеонакс.
— Он обучал нас вашему языку, — объяснил Уэйс. — Как вы знаете, сэр, иностранные языки — главное его призвание. Врожденные способности, а также опыт общения с нами зачастую позволяют ему догадаться, что именно хотим мы сказать.
— Звучит вполне разумно, — кивнул седой адмирал. — Хорошо.
— Не нравится мне это! — Т’хеонакс с ненавистью посмотрел на Дельпа и был вознагражден таким же яростным взглядом.
— Кой черт! Дайте я сам все скажу, — выкатился вперед ван Рийн. — Мой дорогой друг… э-э… м-м-м… роkker, как там это слово?., мой адмирал, мы, э-э, мы говорить, как хороший братья… хороший братья — я правильно сказать, Толк?
Уэйс болезненно сморщился. Пока их вели сюда, на встречу с высокими гостями, Сандра успела в двух словах пересказать ему свой разговор с ван Рийном, но все равно — разве можно нарочно изобразить такой жуткий акцент, такую грамматику?
А главное — зачем?
— Может быть, мы побеседуем при посредстве вашего соплеменника, — нетерпеливо предложил Сайранакс.
— В кость и в масть! — возмущенно возопил ван Рийн. — Он? Нет, нет, я говорить, моя говорил — говорил сам. Прямо, то есть, э-э, м-м, как там бишь вас. Мы говорить братья, так?
Сайранакс обреченно вздохнул, однако ему и в голову не пришло остановить торговца. В глазах сугубо кастового общества дракхонов даже чужеземный аристократ — аристократ и как таковой имеет неотъемлемое право говорить сам за себя.
— Я хотел навестить вас раньше, — сказал адмирал, — но вы еще не умели разговаривать, а к тому же было много прочих дел. Чем труднее становится положение наших врагов, тем отчаяннее их налеты и засады. Не проходит и дня без схватки, хотя бы небольшой.
— Хм-м-м? — Ван Рийн начал сосредоточенно загибать пальцы. — Ксаммагапаи… дайте подумать… ксаммаган, ксам-магаи… а, понятно. Маленькая ссора! Я хочу вижу нет ссора, старый адмирал, то есть достопочтенный адмирал.
— Следите за своим языком, земхон! — ощетинился Т’хеонакс. Адмиральский сын посещал пленников, и довольно часто, к тому же именно он хранил все конфискованные у них вещи. Он испытывал к людям нечто вроде почтительности, однако, решил Уэйс, вряд ли этот тип способен признать, что какое бы то ни было существо может в чем-нибудь превосходить его, Т’хеонакса.
— А ты, сын, за своим, — негромко сказал Сайранакс и снова повернулся к ван Рийну: — Нет, я не думаю, чтобы они осмелились забраться сюда, но вот наши позиции на материке подвергаются постоянным налетам.
— Понятно, — безразлично кивнул землянин.
Сайранакс непринужденно разлегся на палубе; Т’хеонакс продолжал стоять — его явно сковывало присутствие Дельпа.
— Но я получал о вас доклады, — продолжал адмирал. — И там много удивительного, действительно удивительного. Сообщают, что вы прибыли со звезд.
— Звезды, да! — с идиотским энтузиазмом закивал ван Рийн. — Мы со звезд. Далеко-далеко отсюда.