Харпер не могла этого отрицать. Если бы не обнадеживающее объятие теплых рук Нокса, она бы уже точно на кого-нибудь набросилась. Если его пальцы не лежали на ее спине, то они обхватывали ее локоть или массировали затылок. Иногда он обнимал ее за талию, словно подозревая, что она хочет сбежать… и был прав. Нокс также время от времени нежно целовал ее в висок, ладонь, волосы или запястье. Каждое прикосновение было напоминанием о его присутствии, заверением, что она отлично справляется, и наградой за отсутствие жалоб. Эти прикосновения и поцелуи помогали успокоить ее демона. Ему не нравились толпы людей и общение даже сильней, чем Харпер. В этот момент появился консьерж и что-то тихо сказал Ноксу на ухо. Затем беспомощно пожал плечами и остался ждать. Вздохнув, Нокс повернулся к Харпер.
— Я вернусь через минуту.
«С тобой все будет в порядке?»
— Хорошо.
«Да. Мне все равно нужно в туалет. Выпила слишком много воды».
Улыбнувшись, он ее поцеловал.
— Я быстро.
Ее демон зашипел, взглядом провожая Нокса и чувствуя себя брошенным. Харпер повернулась к Ларкин.
— Туалет?
Гарпия показала рукой.
— Сюда.
Харпер последовала за ней, стараясь не смотреть никому в глаза, опасаясь, что они увидят в этом приглашение. Но, к несчастью, этого оказалось недостаточно. За несколько шагов до туалета путь ей преградила невысокая женщина с прической «Бабетта». Харпер узнала Полли, завсегдатая кофейни. Она была довольно милой, но при этом ужасной сплетницей.
— Поздравляю! — сказала Полли, сияя. — Я так за тебя рада. Когда должен родиться ребенок?
Харпер задавали этот вопрос сегодня так часто, что она заскрежетала зубами.
— Через восемь недель.
— Восемь недель? — Глаза Полли расширились. — Серьезно? — Она осмотрела Харпер. — Для такого срока у тебя маленький живот.
Это был не комплимент, а осуждение… словно Харпер специально лишала своего ребенка питания или чего-то подобного. Танер напрягся рядом, поэтому Харпер схватила его за руку и удержала на месте. Полли вновь улыбнулась.
— Держу пари, ты надеешься, что это маленькая девочка.
Нет, Харпер просто надеялась, что ребенок здоров.
— Ты боишься… ну, знаешь, родов?
Конечно, но очевидно, что она предпочла бы не обсуждать это с кем-то незнакомым. Полли подошла ближе и тихо заговорила:
— Не буду врать, это не прогулка по парку. Я пообещала себе, что не буду просить обезболивающего и сделаю все сама. Но, Боже, это так больно! Дорогая, я совсем тебе не завидую. Бедняжка. — Она похлопала Харпер по руке. — Моя Алия — ее головка была огромной — порвала меня, так что вагина и анус стали одной большой дырой. Мне наложили столько швов, что я с трудом могла ходить. Хуже того, что я потеряла столько крови, что пришлось сделать операцию.