Бахира оглянулась на ходу и смерила её ледяным взглядом, насколько это было возможно при её чёрных глазах:
— Две. Я вторая. Много вопросов задаешь, ханум.
— Просто хотела бы знать, как здесь всё устроено, — Алиса пожала плечами, снова ощутив покалывание в сердце. Боль под рёбрами усиливалась с каждым шагом, вступила в руку, в живот. Алиса аж задохнулась от страха. Божечки, неужели она умирает? Сердечный приступ, в её-то годы! Она молодая, и аура у неё молодая, а тело сдаёт…
— Бахира, мне плохо… — прохрипела она, схватившись за стену. Шахидше обернулась и поддержала Алису:
— А ну-ка держись, ханум! Мы уже почти пришли. Сейчас, сейчас… Дотерпишь?
— Сердце прихватило…
— Неудивительно! Лечишь всех на свете, подпитываться не научилась, да ещё и перстень из тебя силы тянет!
— Перстень-то зачем?
— Зачем, зачем… — Бахира приобняла Алису за талию и медленно повела по коридору. — Ему же тоже подпитка нужна, он тебе лечить помогает! Артефакт, понимаешь? И не самый простой!
— Угораздило же меня его надеть, — простонала Алиса, входя вслед за Бахирой в просторную комнату с рядом кроватей. Большинство из них были пустыми, только на одной лежала женщина и тихо стонала. Шахидше подвела Алису к больной и усадила на соседнюю кровать. Потом взялась за руку женщины:
— Как ты, Надира-ханум?
— Болит, Бахира-шах, — пожаловалась женщина, сжимая морщинистой рукой кисть шахидше. — Очень болит…
— Что с ней? — спросила Алиса шёпотом.
— Отравилась она, случайно, — ответила Бахира, садясь на кровать больной. — Ядом испортила внутренности. А ты её будешь лечить, ханум.
— Я… Я не смогу! — воскликнула Алиса, пытаясь отодвинуться. — Я же умру!
Боль усилилась, зажигая грудь. Алиса схватилась за рёбра, чтобы уменьшить жжение, но Бахира настойчиво потянула её к соседней кровати:
— Хочешь ты этого или нет, тебе придётся научиться лечить без последствий для себя. Дар у тебя есть, а пользоваться им не умеешь, так что…
Она перешла на русский и сказала:
— Вперёд и с песнями!
Алиса нехотя присела к Надире, положила руку на её живот. Страх сжал горло так, что она задохнулась. Боль не уходила, пульсируя в межреберье, и Алиса попыталась отдышаться, глубоко и медленно, чтобы отступила темнота от глаз. Бахира спросила размеренным, спокойным тоном:
— Как ты лечишь? Расскажи мне подробно.
— Ну… Я вижу всё, что под кожей, кости там, органы, всё в голубом цвете, такие силуэты… Даже один раз видела щеночков в животе! — Алиса вспомнила роды Красавы и с трудом улыбнулась. — Если где-то проблема, то оно красным светится. А если совсем край — оранжевые всполохи.