— Стой здесь, молчи!
— Они же его убьют!
— Он вор. Накажут — и поделом.
Алиса вырвала руку:
— Вы чудовище! Это же ребёнок! Пустите меня!
— Нет, Аисса! Стой!
Но она не слушала, бросившись прямо под палки, подхватила упавшего мальчика и вся содрогнулась от пронизавшей её боли. Нет, не от ударов, которые обрушились на неё вместо паренька, но от его боли — в руках, ногах, плечах, в голове… Просто адская боль, невозможно терпеть! Вот и он не терпел, он даже уже не кричал, а визжал.
— Оставь его, женщина! — прорычал один из агрессоров.
— Аисса, брось мальчишку! — рявкнул Амир над ухом.
Она уже не слышала. Под ладонями расцветали голубые и оранжевые узоры костей и мускулов на руках и ногах мальчишки. Её дёргали во все стороны, пытаясь оттащить от избитого, но она отбивалась, пытаясь одновременно лечить, срастить сломанные косточки, спаять мышцы, сухожилия… В конце концов не выдержала и начала ругаться по-русски, на самом русском языке, который всегда стеснялась употреблять, потому что воспитание не позволяло. И вот сейчас прорвалось. Мужчины отступили, даже Амир отпрянул с изумлением. А Алиса прижала руки к телу мальчишки, впитывая боль, излечивая, зная, что это может быть её последним лечением.
— Козлы! Сволочи! Уроды! — кричала она, судорожно следуя оранжевым всполохам на коже, своему чудесному УЗИ три-де, и молилась неизвестно кому и чему, чтобы всё получилось.
— Уроды, уроды, уроды… — бормотала она, заглаживая кожу на голове и рисуя узор, повторяющий извилины мозга, пылающие красным.
— Ну, маленький, ну, миленький, ну давай, не умирай! Открой глазки! Ну!
— О горе мне, горе! Горе мне! Горе вам всем! — возопил писклявым голосом тучный, крепкий мужчина с чёрной кожей, в тюрбане и панталонах, но с голым торсом, бросаясь под палки и пытаясь оттащить мальчишку от Алисы. — Это же наш шахзаде! Убийцы! Убийцы! Горе вам всем! Всех казнят, и меня казнят!
Он бросил злобный взгляд на Алису и вякнул ей:
— И тебя казнят!
— Идиот! — она оттолкнула его и ощупала голову мальчика. — Вот здесь ещё…
Провела ладонью по виску, чувствуя, как тихонечко трещат, срастаясь, кости, как шуршит, восстанавливаясь, кора мозга… И чернота начала заливать глаза… Мухи закружились вокруг, жирные жужжащие мухи…
— Янычары! Несите его! Несите же во дворец! — запричитал мужчина совсем по-бабски. — Нас казнят, нас всех казнят, о великие Деи!
Алиса отпустила ладонь мальчишки, но тот вцепился в её руку с неожиданной силой, вскрикнул:
— Она пойдёт со мной!
— Шахзаде, но…