Атас не появлялся. Как сбежал в лесочке, обратившись рыжим лисом, так и сгинул. Спас свою ценную шкурку, а её оставил в плену… И это бесило. Надо было спасать, вести в другой мир, лечить и переодевать, чтобы потом просто-напросто сбежать! Это наводило на мысль, что собако-лис вернётся. И Алиса пыталась цепляться за эту мысль, чтобы не сойти с ума…
Зашелестела занавеска из деревянных бусин, отделявшая женскую часть от остальной части дома. Алиса повернула голову и замерла. В проёме стоял Амир.
Он выглядел вполне прилично. Хотя ещё немного странно, наверное, из-за неровно отросших волос на новой коже скальпа. Словно обрили полголовы перед операцией. В разрезе рубашки виднелись бинты на груди, но Амир не корчился от боли. И предплечье было почти как новое, хотя и с вполне различимой ямкой в месте укуса.
— Аисса, как ты себя чувствуешь? — спросил он, с тревогой глядя в глаза. — Я пришёл выразить тебе благодарность!
— Спасибо, уже лучше, — настороженно отозвалась Алиса, подтягивая простыню выше на грудь. Амир спохватился и упёрся взглядом в пол:
— Сейчас мать принесёт тебе восстанавливающее питьё, надеюсь, что ты сможешь выйти поужинать с нами.
Какая резкая перемена! Рабыня — ужинать с хозяевами? Да это вообще похоже на государственный переворот! Алиса не удержалась от скептического хмыканья и тут же застыла, опасаясь гнева. Всё-таки это другой мир, со своими законами. Иной раз в другую семью в гости придёшь — там живут по-другому, не так, как у тебя, а уж здесь…
— Мы ничего не знаем о тебе, надеюсь, ты нам за ужином и расскажешь, — Амир посмотрел как-то странно и закончил: — А теперь отдыхай, тебе нужно восстановить силы.
И ушёл, заставив танцевать с лёгким перестуком деревяшки занавески. Алиса выдохнула. Ну конечно, как в седло кидать и увозить к чертям на куличики, так всё нормально, а тут вдруг озаботился, кто-куда-зачем! Ладно, хоть камнями закидывать не станут, похоже, и то хлеб. Надо придумать, что она будет рассказывать о себе. Не скажешь же: я из другого мира, за мной там гонялись злые дядьки в чёрных плащах, так собако-лис меня сюда притащил, чтобы помогли снять с пальца колечко! Кстати, о перстне! Его уже не спрячешь, надо тоже придумывать сказочку.
Алиса устало откинулась на подушку. Всё из-за Фёдора и Маришкиной пьянки. Если бы не эти двое — сидела бы она сейчас дома, жевала бы сопли по Сашке и читала новости на педопсихологическом форуме. Когда она, наконец, встретит Фёдора — а Алиса отчего-то не сомневалась в их будущей встрече, — она просто его уроет. Убьёт. Голыми руками! И на этой светлой мечте сознание затуманилось, мысли запутались, и Алиса поплыла по реке сна куда-то далеко, прочь от душного дома торговца лошадьми…
Проснулась она от настойчивого голоса Фазии, которая что-то бормотала почти над ухом. Приоткрыв один глаз, Алиса поняла, что прогулка по старинному дворцу и Фёдор, издали улыбнувшийся ей, были только сном. Она всё же уснула на женской половине после благодарственного визита Амира. И проснулась в той же постели, под сбившейся простынёй, без платка.
Старуха молилась. С закрытыми глазами, с прижатыми к груди руками, на коленях на маленьком коврике у стены, она отвешивала поклоны, упираясь лбом в пол. И бормотала, бормотала, бормотала без передышки. Под эту молитву можно было запросто снова уснуть, но Фазия очень быстро закончила. Встала, кряхтя, с коленей, поклонилась в угол и быстро ополоснула руки в маленькой плошке на столике у выхода. Потом обернулась к Алисе. Лицо старухи сморщилось в странной гримасе:
— Вставай?
Алиса расценила это как вопрос в стиле «Можешь ли ты встать?» и кивнула. Старуха покачала головой и достала откуда-то из резного шкафчика платок. Не тот, что был на Алисе с первого дня её пребывания в доме, не старый с оборванной бахромой, а совсем новый, нежного голубого цвета, с неброским белым узором. Фазия жестом показала Алисе, что надо подниматься, и даже не слишком сердилась при этом. Хотя ещё вчера помогла бы встать пинками.
С трудом она поднялась на ноги и выпрямилась перед старухой. Та обвела взглядом всю её фигуру с ног до головы и покачала головой, потом обошла вокруг Алисы и тяжко вздохнула, как будто говоря «за что мне такое наказание?» Глянула в глаза с сомнением. Алиса только пожала плечами, ничего не понимая. Неужели Фазия решила её отблагодарить за спасение сына? Отправила бы лучше домой, но для этого нужно рассказать правду. Нет, этот вариант не пройдёт. Поэтому опускаем оченьки доле, благодарим и кланяемся. Делаем всё, как старуха велит. Даже если придётся напялить вынутое ею из шкафа синее платье длиной до пола, с красивой золотой арабской вязью по вороту, подолу и рукавам. Отстой полнейший, даже Джейн Эйр лучше одевалась! Но делать было нечего, потому что Фазия собственноручно помогла Алисе натянуть платье через голову, расправить рукава и подвязать их шнурками… Потом легонько подтолкнула к зеркалу, висевшему на стене у шкафа.
Алиса глянула на своё отражение и обомлела.
Да, платье было красивым, хоть и сидело на ней мешком. Но это не так огорчило Алису, как совершенно седая голова. Ни одного чёрного волоска! Словно она выкрасила волосы в жуткий платиновый блонд и слегка передержала… Мало того, на лбу появились две неглубокие, но заметные морщинки, гусиные лапки расползлись от уголков глаз… Она словно вмиг постарела на десяток лет. Алиса прижала ладони к лицу, с ужасом разглядывая себя в зеркале. И руки, руки тоже стали грубее, выступили вены, косточки на суставах… Это невозможно! За что? За что ей такое наказание?! Ведь она не делает ничего плохого, наоборот, людей лечит! Почему же бабулина магия мстит ей?
Фазия коснулась её плеча и махнула на зеркало, мол, не обращай внимания, это ерунда. Конечно, ей уже пофиг всё, и так старая, а она, Алиса, молодая… Была молодая… А теперь состарилась. Ненамного, но всё же! В восемнадцать выглядеть на тридцать пять… Слёзы брызнули из глаз, и Алиса всхлипнула, вытирая их ладонью. Фазия снова махнула на зеркало, бормоча на своём языке, и положила ей на голову край платка. Несколько ловких движений — и все волосы убраны под ткань, платок плотно облегает лицо, оставляя открытым лишь его овал, концы подобраны и приколоты двумя простыми булавками. Получилось красиво, а главное — седины не видно.
— Хорошо! А? Хорошо? — спросила старуха, явно довольная собой. Алиса кивнула. Раз уж у них так принято… Эйба и Фаиза тоже носили мусульманские хиджабы, только чёрные, а Алиса удостоилась цветного. Знать бы ещё, что именно означают все эти традиции!
— Ужин! Давай!
Давай, всё время давай. Алиса вышла на кухню. Хоть чай заварили без неё, уже хорошо. И скромный, но сытный ужин сервировали на низеньком столике. Служанка даже расстаралась на сладости, которых Алиса за всю неделю ни разу ещё не видела в меню. От голода желудок заурчал, и она приложила руку к животу, оглянувшись на Амира — не услышал ли? Хозяин сидел на своём месте во главе стола, на циновке, сложив ноги в позе лотоса. Фазия тяжело опустилась на подушку напротив него, прикрикнув на внука, который всё вертелся у очага. Амир широким жестом пригласил Алису присоединиться к нему, по правую руку, и даже похлопал по циновке, видя колебания во взгляде:
— Не стесняйся, теперь ты на равных правах с нами в этом доме.