— Надо же! — По лицу Антона поплыли багровые пятна. — В руках был!
Телефонистка АТС дала справку:
— Звонили из автомата двести шестьдесят один — семнадцать, рядом с Бауманским метро.
— Благодарю. — Денисов опустил трубку на рычаг.
Зарегистрированы ли несчастные случаи на перегоне Жилево — Москва? — интересовался неизвестный абонент. В другое время подобный звонок вряд ли насторожил бы. Но сейчас… Это же маршрут поезда здоровья!
Кира Колыхалова оказалась провидцем: кого-то весьма интересовало, жива ли Анкудинова и сможет ли она предстать перед следователем, чтобы дать показания…
Было уже совсем поздно, когда Денисов шел от электрички к дому. Он шел медленно. Слишком медленно даже для усталого человека. Что-то определенное пыталось выстроиться в утомленном мозгу, но думать, рассуждать не было сил.
Таял снег, и совсем по-весеннему пахло сыростью.
Подойдя к дому, Денисов привычно поднял голову: все окна были темны, только у него на кухне горел свет.
Лина читала журнал.
— Появилось, красно солнышко, — сказала она, когда Денисов вошел в прихожую.
Он молчал, стаскивая куртку. Как ни старался Денисов скрывать свое состояние, жене обычно с первого взгляда не составляло труда догадаться о его настроении.
— Что-нибудь не так в «конторе?» Какие-то потрясения? — И она закрыла журнал.
— Потом скажу…
— Я так и предвидела…
— В шесть утра за мной пришлют машину.
— И это тоже.
Денисов помыл руки, прошел в комнату дочери. Наташка спала на спине, закутавшись с головой. Денисов поправил одеяло. Облегченно вздохнув, дочь повернулась на бочок. Маленькая головка была влажна от пота.
«Надо бы Наташку в парикмахерскую отвести», — подумал он, заметив, как распушились в беспорядке волосы дочери.
На кухне Лина что-то разогревала.
— Иди поешь. — Она сдвинула сковороду и поставила на конфорку чайник. — Обедать, конечно, не пришлось?
— Работа…