— Честное слово, вы ошибаетесь. Я смеюсь только над смешным, а вы совсем не смешны.
— Какая же я тогда? — улыбнулась Арабелла.
Он с восхищением глядел на нее — такую очаровательную, доверчивую и искреннюю.
— Вы — племянница человека, которому я принадлежу как невольник. — Он сказал это мягко, без озлобления.
— Нет, нет, это не ответ! — настаивала она. — Сегодня вы должны отвечать мне искренне.
— Искренне? — переспросил Блад. — На ваши вопросы вообще отвечать трудно, а отвечать искренне… Ну хорошо. Я скажу, что тот человек, другом которого вы станете, может считать себя счастливцем… — Он, видимо, хотел еще что-то сказать, но сдержался.
— Это даже более чем вежливо! — рассмеялась Арабелла. — Оказывается, вы умеете говорить комплименты! Другой на вашем месте…
— Вы думаете, я не знаю, что сказал бы другой на моем месте? — перебил ее Блад. — Вы, очевидно, полагаете, что я не знаю мужчин?
— Возможно, мужчин вы знаете, но в женщинах вы совершенно не способны разбираться, и инцидент в госпитале лишь подтверждает это.
— Неужели вы никогда не забудете о нем?
— Никогда!
— Какая память! Разве у меня нет каких-либо хороших качеств, о которых можно было бы говорить?
— Почему же, таких качеств у вас несколько.
— Какие же, например? — поспешно спросил Блад.
— Вы прекрасно говорите по-испански.
— И это все? — уныло протянул Блад.
Но девушка словно не заметила его огорчения.
— Где вы изучили этот язык? Вы были в Испании? — спросила она.
— Да, я два года просидел в испанской тюрьме.
— В тюрьме? — переспросила Арабелла, и в ее тоне прозвучало замешательство, не укрывшееся от Блада.
— Как военнопленный, — пояснил он. — Я был взят в плен, находясь в рядах французской армии.
— Но ведь вы врач!