- Неси тавро! - крикнул Евстигней Ивану.
Топая, как медведь, Иван направился к, лиственнице. Пошарил рукой в траве и раскрыл в изумлении глаза. Тавра не было.
- Ну, что ты там возишься? - крикнул Зотников.
- Тавров нет, - прохрипел Чугунный простуженным голосом.
- Как нет? Обоих? - встревоженный Зотников подошел к Ивану.
- Обоих, - подтвердил тот и заскреб затылок.
- Что за оказия! - пробормотал Зотников и оглянулся воровски. - Яжнай, пойди-ка сюда! Тавра пропали.
Яжнай испуганно уставился своим единственным глазом на Зотникова.
- Ну просто диво берет, кто мог быть! Ежели алтайцы, то они бы разворотили загородку. - Евстигней трусливо оглянулся и зашагал по поляне. - Остается, пожалуй, одно: ехать в Тюдралу и заказывать новое тавро.
- А с лошадьми как? - спросил Чугунный.
- Ты оставайся здесь, карауль. К утру вернемся, - ответил хозяин.
Евстигней и Яжнай уехали. Сумрак сгущался. В ложбине стало темно. Иван развел костер и, изредка поглядывая на притихших лошадей, начал дремать.
Кирик зашептал на ухо Яньке:
- Надо выпустить из загона лошадей.
- А Чугунный?
- Подойдем к нему с двух сторон: ты с ружьем зайдешь с загона, а мы с Делбеком станем у пролета. Ты стреляй, а я сниму жердь и натравлю на лошадей собаку. Чугунный подумает, что на него напали беглые, ну и даст тягу.
Ребята спустились с горы. Кирик пополз к лошадям, а Янька с ружьем наготове осторожно направился к дремавшему у костра Ивану.
Прошло несколько минут. Раздался выстрел.
В тот же миг упала жердь и послышался свист.
Мимо ошалевшего от страха Ивана пронесся в темноте с громким лаем лохматый Делбек.
Лошади стояли тесной кучей, не двигаясь, с опаской поглядывали на незнакомую собаку. Напуганные вторым выстрелом, они шарахнулись на середину загона и, описав полукруг, помчались через открытый пролет в ночную темь Верхнего Яргола.
Чугунного у костра уже не было. Он бежал что есть духу и, запнувшись о какую-то корягу, упал в траву. Там и пролежал до рассвета.