В начале апреля солнце стало греть сильнее, и жители Мендур-Сокона все чаще и чаще выходили на солнечные склоны гор и в долину в поисках съедобной сараны. Босые, полуголые ребята выскакивали из дымных аилов и, потоптавшись на талом снегу, стремительно бежали обратно к огню. С гор в долину скатывались быстрые ручьи, пенились возле серых угрюмых камней и, обойдя их, зарывались глубоко в рыхлый снег. На деревьях тихо звенели, возвещая о приближении весны, ледяные сосульки. Начала зеленеть и наливаться соками лиственница, одеваясь в свой весенний наряд. Распускались вербы. Ярче отливали желтизной стволы акации; кое-где виднелись бледно-розовые подснежники.
В середине апреля хлынул в горы теплый ветер. Голубое, ясное небо раскрылось над тайгой, и, точно застывшие облака, засверкали на солнце Тигирецкие белки?.
Кирик с Темиром целые дни бродили по тайге, и мальчик научился узнавать тайны леса, определять завтрашнюю погоду и находить путь по звездам.
Часто, сидя у таежного костра, Кирик вспоминал своего верного друга Яньку, добрую Степаниду и Делбека. Тяжелая жизнь на заимке Зотникова постепенно забывалась.
В конце апреля в стойбище неожиданно явился Чугунный.
- Где живет Мундус? - спросил он проходившую мимо женщину. Та ответила и с опаской посмотрела на незнакомого человека.
Не слезая с коня, Иван подъехал к дверям аила и крикнул:
- Эй!
На крик вышел Мундус.
- Ты Мундус?
- Я.
Чугунный выругался и слез с коня.
- Яжнай говорит, что у тебя живет зотниковский приемыш, - отстранив старика, Чугунный вошел в аил. - А-а, вот где ты, голубчик! - сказал он, увидев сидевшего возле очока Кирика. - Теперь, брат, от меня не уйдешь!
Кирик сделал попытку проскользнуть в дверь, но тяжелая рука Чугунного опустилась ему на плечо.
- Если вздумаешь бежать, свяжу арканом! - пригрозил он. - Будешь вести себя тихо - доставлю хозяину добром.
- Я не поеду на заимку! - Брови Кирика сдвинулись.
- А, да что с тобой разговаривать! - Схватив сопротивляющегося мальчика, Иван вынес его из аила.
Мундус бросился за ним.
- Оставь, не дам! - Старик уцепился слабыми руками за Чугунного и тянул его обратно к аилу. - Теми-ир! Теми-ир! Э-ой!
- Отойди, а то расшибу! - прошипел злобно Иван и поволок Кирика к коню.
- Э-ой! - послышалось невдалеке.
Молодой охотник поспешно спускался с горы. Кирик, пытаясь вырваться, бился в крепких руках зотниковского работника, точно пойманная птица.