— Что, нет? Бер, какой ты всё-таки слабак. Котик, кис-кис. Иди, я тебя потискаю. Ну!
Блин, вот странная она. У меня уже прямо сирена в голове воет и интуиция поварешкой по кастрюле лупит изо всех сил, сигнализируя, что что-то не так. Ну ёклмн! Какая-то она слишком… слишком нарочитая дура и сучка. Как в дешевом кино. Или это специально? А зачем?
Ответ на этот вопрос даже не пришлось долго ждать. Сам пришел.
— Шасса, что вы тут делаете? — Марук появился удивительно вовремя, вот прямо как за дверью стоял. Белобрысая вздрогнула, резко обернулась, но быстро взяла себя в руки и независимо улыбнулась:
— Занимаюсь Котёнком.
— Для дрессировки еще рано, шасса Леери, — достаточно вежливо, но холодно осадил ее наш капрал. — Первичный оборот — слишком важное дело, чтобы доверить его… — в воздухе прямо повисло «вам», но вслух Марук сказал другое, — кому-либо менее опытному.
Белобрысая гадина независимо фыркнула, отвернулась к мальчикам, так что Марук не мог видеть её лицо. Я тоже не видела, но догадалась, что за пантомиму гадина скорчила, раз Ант хвостом стегнул. Не сдержался. Гадина самодовольно усмехнулась, плечом:
— Что мне сказать дяде? Как успехи группы?
Марук, как мне показалось, едва сдержался, чтобы не поморщиться досадливо. Но он для этого слишком хорошо владел собой и только чуть вздернул одну бровь:
— Успехи? На второй день? О чем вы, шасса? Эти детишки еще даже не умеют продолжить оборот без помощи кьярра, и не скоро смогут.
— Так и передам.
Белобрысая величественно кивнула и двинула к выходу с таким видом, словно одолжение всем тут сделала. Вот и нафига приходила? Анта попугать? А ведь… похоже?!
Второй «урок» ничем особенно не отличался от первого, разве что продлился дольше и к концу его мы все лежали дряблыми меховыми тряпками на каменном полу. Марук прошёлся вдоль клеток. Задержал взгляд на мне. Даже предельная вымотанность не помешала напрячься. А вдруг заметит подкоп?! Хана тогда. И нам всем, и Анту в особенности. Но вроде не должен — опилок я подсыпала достаточно, чтобы ничего не было заметно.
Обошлось. Марук качнулся с пятки на мысок, вернулся к мальчикам:
— Что же, бойцы, на сегодня вы недурно поработали. Отдых заслужили и на ужин заработали.
Вроде бы Марук собирался сказать что-то ещё, но передумал, дождался, пока нам снова выдадут по миске мясного отвара и просто ушёл. А я скоро возненавижу звук лязгающего металла. Клетки заперты, дверь заперта. Полежав пять минут, я собрала лапы в кучу и поползла к решётке, мгновенно разгребла опилки, примерилась, ковырнула каменный пол. Ещё разик.
— Эй, Точка, — внезапно подала голос Гюрза. — У тебя… получается?!
— Пока не очень.
— Получается, — вмешалась Таха, — Странно, но получается.
— Почему странно? — подал голос Бер.
Я молча продолжала ковырять прутья.
— Потому, — фыркнула Таха. — Ты, Бер, пытался? И я пыталась. А у Точки пол-лу-ча-ет-ся. У ней когти будто железные.