— Ну и ладушки. Счастливого норования.
«А хочешь, вместе выйдем и я с тебя ошейник сниму?» — вдруг прострекотал неизвестно откуда спрыгнувший… белк. Реально прямо под нос к чуть отступившей и насторожившейся мангусте прыгнул, храбрец такой, и ключ показал! Мой ключ!
Не понял. Я же запер ребёнка в норе… Точка выпустила или сам сбежал, ладно. Но когда этот вонярус сумел меня ограбить?! Я же артефакт с собой брал, чтобы Точкиных ребят от ошейников избавить?!
Пока я хватал пастью воздух и осознавал, мангуста успела о чем-то сострекотаться с поганым вороватым скунсом, чтоб ему пустотник под хвост залетел, кивнула ему и поволкла извивающегося и отчаянно требующего от меня спасения питона наружу. За ними весело упрыгал Леопольд. Но обещал вернуться, как только поможет очаровательной девушке.
Вот же! Ладно, пусть снимает. Но если поломает… У дрессировщика пульт отберу, и никакая Гюрза мне не помешает. И устрою сеанс белковоспитания не отходя от шлюза!
Я выдохнул. Неужели разобрались?
— Так, — я повернулся к лису. — А где верхушка? Надеюсь, перебили?
«Законопатили. В клетки», — лис муркнул почти как сытый кот. Крепко видеть ребятам досталось. Да о чём я?! На собственной шкуре всё прошёл. Счастливчики ребята — только одну Таху потеряли…
Что же, можно расслабиться. Ну как, расслабиться… Наведём порядок. Забирать ребят из улья я передумал. Зачем? Они ведь практически полностью подмяли под себя Древорубов. Элита сброшена, бойцы прорежены. Власть, похоже, собирался захапать хитрый жук Марук. Ну не просто же так из одной любви к игложопой маленькой нахалке он решился поставить все на одну карту, да при том шестерку?! Ничего, я прослежу, чтобы не наглел. Шиш ему, а не безраздельную власть над новым кланом, за мою девочку. Нехрен было над Точкой издеваться!
Из мафии на роль главы клана, увы, никто не тянет. Слишком мало опыта, слишком мало знаний о нашей действительности. С ними не станут считаться главы других кланов, и мы задолбаемся отбиваться от желающих захапать бесхозный клан.
Самому впрячься? Смешно. Я боец, а не управленец. Ничего, кого-нибудь подыщу. И этот кто-то будет твёрдо знать, от забывчивости я его авансом излечу, что тёплое место он получил только благодаря Точке, а значит девочку надо холить и лелеять.
— Карл, — позвала Точка.
Я обернулся на голос любимой. Приду к тебе всегда, куда бы ты ни позвала. Хоть в ад отправь — пойду. Во придурок… когда я таким стал?! Да наплевать два раза через шлюз!
— Победа?
Девочка повисла у меня на шее и поцеловала в нос.
— Победа.
Я поцеловал ее так, словно и забыл про то, что у меня вместо человеческих губ — звериные клы… пустотника мне!
Я оторвался от Точки и неверяще схватился за свое лицо. Лицо?! Человеческое?! Да быть не может и… и руки без когтей!
— Ну вот, я же говорила! — засмеялась Точка, и снова повисла у меня на шее, радостно целуя куда придется, не только в губы, а в глаза, в колючие щеки — столько дней не брился же… моя девочка… самая лучшая… самая любимая… самая… самая!
Наверное даже в прошлой жизни я ни разу не был так счастлив, как в этот момент.
И тем страшнее оказался вдруг раздавшийся за моей спиной дикий скрежет, а потом крик. И почему-то хохот.
Я резко обернулся, отшвыривая Точку себе за спину и обращаясь. Нет, пустотник все возьми, только не снова! Не на этот раз! Нет!