Долевой не заставил себя долго ждать. Это был худощавый человек, в больших роговых очках, бородатый, очень разговорчивый и приветливо настроенный. По врачебной своей специальности он был дерматологом.
Долевой производил впечатление приятного и любезного человека и, наверно, остался бы таким в глазах совершенно очарованных им слушателей, если бы Худяков не спросил его — правда ли, что от кожных болезней никто не умирает, но никто и не поправляется?
Не меняя любезного тона и ни секунды не помедлив, Долевой сказал, что он всегда очень уважал работников милиции и восхищался романтической их службой, особенно когда наблюдал, как милиция организовала работу по розыску украденной у него машины. И хотя мы после этой его реплики поняли, что он далеко не так прост и мил, как нам это вначале показалось, мы приняли ее как должное и уже без всяких проволочек объяснили Долевому, зачем мы его вызвали, и предложили осмотреть стоящую во дворе «Волгу».
Он сразу узнал в ней свою машину и поначалу очень обрадовался, но уже после первого, самого предварительного ее осмотра пришел в полное уныние и сказал то, что мы за короткий промежуток времени услышали в третий раз. Кроме того, он добавил, что, когда «Волга» принадлежала ему, она была голубого цвета.
Два года назад Долевой отмечал у себя дома в узком кругу друзей защиту диссертации. В третьем часу ночи, выйдя на улицу, чтобы проводить последнего гостя, он не обнаружил своей новенькой «Волги», которую в тот день не загнал в гараж, а оставил у ворот дома.
Расследование этой кражи велось неудачно, и ядовитая реплика Долевого была абсолютно справедливой. Следователь весьма бегло допросил дворников, постового милиционера, самого потерпевшего и по обычным каналам объявил розыск пропавшей голубой «Волги» номер 34–99. Вот и все, что было сделано за два года.
Гостей следователь не вызывал. Правда, Долевой сам уговорил его не делать этого.
— Ведь не могли же они похитить машину, — сказал он, — так стоит ли их вызывать в милицию.
В протоколе допроса гости Долевого не были даже названы.
Именно с этого момента я и продолжил расследование. Долевой долго и мучительно вспоминал, кто же у него был в тот злополучный вечер. От напряжения у него морщился лоб, смешно и необычно двигались уши.
— Их было всего пятнадцать человек, — говорил он. — Да, точно, пятнадцать. Жена всегда просит, чтобы число гостей не превышало этой цифры. Новые квартиры, знаете ли, больше не вмещают… Был Иванов из Военно-медицинской академии, мой оппонент Ракова, двоюродный брат жены Вигдоров, хотя, пожалуй, Вигдоров был на день раньше…
Когда Долевой назвал Куликова, Худяков чуть не выронил авторучку: который уже раз этот человек становился на нашем пути. С грехом пополам Долевой восстановил все подробности вечера, за исключением одной (в чем его, впрочем, трудно было обвинить), он абсолютно не помнил, в какой последовательности и в какое время гости уходили из его дома.
Но после того, как была названа фамилия Куликова, это уже нас мало интересовало. Худяков еле сдерживался, так ему хотелось поскорее остаться вдвоем со мной.
Однако я попросил Долевого подробно рассказать, что он знает о Куликове.
Долевой засмеялся:
— Как бы вам это объяснить. Иван Иванович очень увлекающийся, азартный человек. Он пристрастился к карточной игре и тратит на нее все свободные дни и даже ночи. Тут уж, конечно, не до друзей. Лично я, например, на него не обижаюсь, а вот перед семьей своей он виноват. Жена, может быть, и не была бы в таком состоянии, если бы вовремя приняли меры. А что касается сына, так я не перестаю удивляться тому, что он еще учится в институте, увлекается техникой. Всем этим он обязан самому себе. Отец никогда не уделял ему внимания.
Долевой еще немного подумал и сказал:
— А в остальном к Ивану Ивановичу не придерешься — человек достойный во всех отношениях…
Но в голосе Долевого уже не слышалось прежней убежденности.
Когда он ушел, Худяков вскочил со стула.
— Я никогда не доверял Куликову! — закричал он. — У него очень тонкие губы. Я давно заметил, что тонкогубые люди склонны к совершению преступлений.
— Мели, Емеля, у тебя у самого тонкие губы, — засмеялся я. — Ты рассуждаешь как обыватель. Лучше перечисли факты, которые мы могли бы предъявить для обвинения Куликову.