Первыми на встречу отправились Рой с Дэном, по очереди протягивая свои большие руки для рукопожатия. Чтобы пожать руку Дэну, надо было усилием воли не вскричать, ведь здоровяк пожимал ее с привычной ему силой. Саймон стерпел боль, и за спиной бережно потер сжатую до предела ладонь.
— Привет, — дружелюбно сказала Кора. Ее голос был невероятно красив и мягок, что словами не передать его нежное звучание.
Линда вместо простого приветствия, подмигнула мальчику и игриво улыбнулась. Саймон, растерявшись, помахал рукой. Линда обиженно надула губки и отвернулась.
— Не обращай внимания! — бодро воскликнула Кора. — Она так с каждым парнем флиртует по три раз за день!
Все засмеялись, даже Линда, которую, похоже, совсем не смутили слова Коры. После, Рой напомнил Коре:
— Ладно, нам пора идти!
Кора мигом переменилась в лице, сменив веселье на серьезность, и махнула остальным, чтобы следовали за ней.
— Куда? — спросил Саймон. Снова в лицо подул мороз.
— Скоро узнаешь, — загадочно ответила Кора, и двинулась с места.
Дружной вереницей они прошли к тропинке, занесенной снегом. Впереди простирался лес. Он уходил в разные стороны так далеко, что казался просто бесконечным и непреодолимым. Только Саймон обрадовался тому, чтобы отдохнуть, как Кора пошла прямо в чащу леса. Негодуя про себя, Саймон поспешил, дабы не отстать.
И вот они зашли в сам лес. Белоснежные деревья и ели придавали этому месту некую чарующую магию и загадочность. Завороженный такой красотой, Саймон не замечал, что постоянно останавливается на полпути, поэтому Линде, что шла за ним последней, приходилось подталкивать его в спину, чтобы мальчик двигался дальше.
Впереди вереницы шагали Кора и Бэкки. Кора шла уверенно, с грациозной походкой и высоко задрав голову. Бэкки то и дело спотыкалась, шла так, что снег громко шуршал.
— Слушай, может не надо? — спросила она у идущей рядом девушки. — Нельзя что-ли как-то по-другому принять его в наше общество?
Кора не сразу заговорила. Лишь убедившись, что их никто не подслушивает, в том числе и сам Саймон, она тихо, но разборчиво процедила:
— Нет, нельзя! Это традиция!
— Неужели нельзя обойтись без кровопролития?!
— И это говорит мне девушка, собственноручно выпотрошившая голубя? И не жалеющая о своем поступке?
На самом деле Бэкки очень жалела о своем поступке. Бедный голубь был с поломанным крылом, он мог еще жить долго и счастливо. Вместо него осталась огромная розовая туша. От отвращения Бэкки готово было вырвать на него, но она сдержалась. Все никак девочка не могла забыть данный поступок, и каждый раз, закрыв глаза, она видела только то, как безжалостно кромсала на части ни в чем не повинную птичку… она делала это ради того, чтобы быть в их тайном обществе. Что ж, ей удалось, но ради чего? Ради убийства? Разве оно является чем-то выдающимся, каким-то подвигом? А ведь человек готов на все, чтобы добиться своей цели, даже на убийство животного.
«Сможет ли Саймон убить кого-нибудь?.. Он милый, добрый, не такой как они, не такой, как я, не такой кровожадный!»
— Чего молчишь, язык прикусила? — нетерпеливо бросила Кора.
Бэкки словно очнулась и пробурчала что-то невнятное в ответ.
Больше они ничего не говорили, и продолжали идти дальше и дальше. Обстановка леса становилась всё более дикой. Короткий вечер закончился, на замену ему пришли кромешные сумерки. Ботинки Саймона насквозь промокли, кончики пальцев на ногах и руках онемели от холода. Сколько им еще ходить по чертовому лесу?! Он и не поверил своим ушам, когда Кора прошептала: