Он должен был еще о многом поговорить с ней и исчезнуть раньше, чем будет втянут в последствия этих кровавых событий.
Сев на корточки рядом с «джипом», Стефан сказал:
– Лаура, я должен уйти отсюда, но я скоро вернусь, через пару дней…
– Кто ты? – зло спросила она.
– На это нет времени.
– Я хочу знать, черт тебя возьми. У меня есть на это право.
– Да, оно у тебя есть и я скажу все через несколько дней. Но сейчас мы должны продумать твой рассказ, как мы сделали это в бакалейной лавке. Помнишь?
– Иди ты к дьяволу. Но он продолжал:
– Это нужно только тебе, Лаура. Ты не можешь рассказать властям всю правду потому, что это выглядит нереально, не так ли? Они могут подумать, что ты все выдумала. Особенно когда ты увидишь мое исчезновение… Если ты расскажешь им о нем, они точно сочтут тебя за соучастницу в убийстве или за сумасшедшую.
Она посмотрела на него и ничего не сказала. Он не винил ее за гнев. Возможно, она даже хотела его смерти, но он понимал ее. Единственные эмоции, которые она видела в нем, были любовь, жалость и уважение.
Он сказал:
– Ты расскажешь им, что когда вы с Данни выехали из-за поворота, то увидели на склоне три машины: «джип», припаркованный у насыпи, «понтиак» посередине дороги и еще один автомобиль у обочины. Там было… четыре человека, двое из них были вооружены, и они, казалось, пытались столкнуть «джип» с дороги. Короче, вы появились не вовремя. Пригрозив оружием, они остановили вас и заставили выйти из машины. Вы что-то мельком услышали о кокаине… как-то здесь были замешаны наркотики, вы не знаете, как, но они спорили о наркотиках и, кажется, гнались за человеком из «джипа»…
– Торговцы наркотиками здесь, посреди леса и гор? – насмешливо спросила она.
– У них здесь может быть лаборатория где-нибудь в лесу. Но послушай, если история будет иметь хоть какой-то смысл, они купятся на нее. Настоящая история слишком неправдоподобна, поэтому ты не можешь положиться на нее. Итак, ты скажешь им, что грузовик Робертсонов появился на холме – конечно, ты не знаешь их имен, а дорога была перегорожена этими машинами, они начали тормозить, но их понесло по скользкому склону…
– У тебя акцент, – сказала она зло.– Он едва заметный, но я слышу его. Откуда ты?
– Я расскажу тебе все через несколько дней, – сказал он нетерпеливо, посмотрев вверх и вниз на дорогу.– Я сделаю это, но сейчас ты должна пообещать мне, что расскажешь им эту выдуманную историю и никогда не скажешь им правду.– У меня нет другого выбора, не так ли?
– Нет, – сказал он, почувствовав облегчение.
Она крепче прижала сына и ничего не сказала.
Стефан снова почувствовал боль в своих замерзших ногах. Теперь он был неподвижен, и мороз продолжал свое дело. Он протянул ей пояс, который снял с Кокошки.
– Сунь это в карман куртки и никому не показывай. Когда попадешь домой, спрячь где-нибудь.
– Что это?
– Позже. Я попытаюсь вернуться через несколько часов. Всего лишь несколько часов. Только обещай мне, что спрячешь это. Никому не показывай его и, ради Бога, не нажимай желтую кнопку.
– Почему?
– Потому что ты попадешь туда, куда бы ты не захотела попасть.
Она заморгала в недоумении.
– Попаду?
– Я объясню тебе, но не сейчас.
– Почему ты не можешь взять это с собой?
– Два пояса на одном теле – это аномалия, которая приведет к разрыву энергетического поля, и одному Богу известно, где я окажусь и в каком виде.
– Я не понимаю. О чем ты говоришь?
– Позже. Но, Лаура, если по каким-то причинам я не смогу вернуться, ты должна быть настороже.
– В каком смысле?
– Ты должна вооружиться. Им нет причины приходить за тобой, если они возьмут меня, но они могут это сделать. Для того, чтобы преподать мне урок, чтобы причинить мне боль. Они разживаются на мести. И если они придут за тобой… их будет несколько и они будут хорошо вооружены.