Флойд замешкался у двери и сказал неизвестно кому:
— Говоришь, повесили на ограде? Черт, хотел бы я поймать мерзавцев, которые это сделали.
— Дьяволопоклонники, — сказал Делл. — это они. Не знаю, что в людей вселилось.
Флойд ушел. Парень Брайентов сунул в автомат еще десять центов, и Дик Кэрлесс запел «Раздави со мной бутылочку».
19.30.
— Возвращайтесь пораньше, — сказала Марджори Глик старшему сыну Дэнни. — Завтра в школу. Твой брат должен быть в постели в полдесятого.
Дэнни переминался у порога.
— Я могу вообще его не брать.
— Не можешь, — сказала сердито мать. — Тогда и сам не ходи.
Она повернулась к плите, на которой жарилась рыба, и Ральфи тут же показал брату язык. Дэнни в ответ погрозил кулаком, но нахальный младший брат только улыбался.
— Мы скоро, — пробормотал Дэнни, поворачиваясь к двери.
— Не позже девяти.
— Ладно, ладно.
В комнате у телевизора сидел Тони Глик, наблюдающий за сражением «Ред Соке» с «Янкиз».
— Вы куда?
— Сходим к этому новенькому, — сказал Дэнни. — К Марку Петри.
— Ага, — добавил Ральфи. — Посмотрим его… железную дорогу.
Дэнни метнул на брата свирепый взгляд, но отец ничего не заметил.
— Ну, давайте поскорее, — равнодушно сказал он.
На улице солнце уже зашло, но небо было еще светлым.
На заднем дворе Дэнни сказал:
— Ух, ты у меня дождешься.