Миллер поднял глаза, когда эти двое опускали брезентовый полог. Он, расстегнув боковую молнию спального мешка Стивенса, трудился над его сломанной ногой. Электрофонарь-карандаш был пристроен рядом на рюкзаке.
— Когда мы сможем сделать что-нибудь для парнишки, начальник? — В голосе звучало раздражение, как и в жесте в сторону спящего парня. — Этот чертов водонепроницаемый спальный мешок промок насквозь, да и мальчонка тоже. Он совсем окоченел. Ноги его на ощупь напоминают мороженую говядину. Ему требуется тепло, начальник. Теплая комната и горячий напиток. Иначе ему конец. Сутки проживет, не больше. — Миллер передернулся и обвел взглядом неровную поверхность стен каменного убежища. — Думаю, что даже в первоклассном госпитале у него был бы всего один шанс выжить... Он просто теряет время в этом чертовом ледяном склепе.
Вряд ли Миллер преувеличивал. Капли воды беспрестанно сочились сверху по скользким, в зеленой плесени, стенам пещеры. Вода звонко капала на промерзший пол. И никуда не стекала. Пещера без вентиляции, душная, промозглая.
— Возможно, он окажется в госпитале раньше, чем ты думаешь. Что с ногой? — сухо спросил Меллори.
— Хуже стало, — откровенно ответил Миллер.— По виду намного хуже. Я только что впихнул ему в рот еще горсть серы и сделал перевязку. Это все, что я мог, начальник. И это тоже пустая трата времени. А чего вы прошлись насчет госпиталя?
— Это не шутка, — серьезно отозвался Меллори, — а один из неприятных фактов жизни. Сюда направляется немецкая поисковая группа. Они свое дело знают. Они нас найдут. Уж это точно.
Миллер выругался.
— Просто чудесно, — горько сказал он. — И далеко, начальник?
— В часе или чуть больше ходьбы.
— А что вы думаете делать с парнишкой? Оставить? Кажется, это единственный выход из положения.
— Стивенс будет с нами, — в голосе Меллори звучало окончательное решение.
Миллер молча и пристально поглядел на него. Лицо Меллори было непроницаемо.
— Стивенс будет с нами, — повторил Меллори, — мы будем его нести с собой, пока он нб умрет. Это случится скоро. А потом мы бросим еГО в снегу, так, что ли? Да, так, Дасти, — Меллорй машинально стряхнул снег с одежды и опять подсмотрел на Миллера. — Стивенсу известно слишком много. Немцы догадались, что мы на острове, но они не знают, как мы собираемся пробраться в крепость. И они не знают, когда пройдут мимо острова корабли. А Стивенс знает. Они заставят его говорить. Скополомин развяжет язык кому угодно.
— Скополомин! На умирающем? — Миллер не поверил.
— А почему нет? Я бы и сам поступил так же. Если бы ты был немцем и знал, что твои большие орудия и половина гарнизона крепости в любую минуту могут полететь ко всем чертям, то, наверно, поступил так же.
Миллер посмотрел на него, криво усмехнулся и покачал головой.
— Я со своим...
— Знаю я. С твоим болтливым ртом, — Меллори улыбнулся и хлопнул его по плечу. — Мне это нравится не больше, чем тебе, Дасти. — Он отвернулся и отошел к противоположной стене пещеры, — Как себя чувствуешь, шеф?
— Не так уж плохо, сэр, — Кейси Браун только что проснулся. Дрожа всем телом в мокрой одежде, он спросил: — Что-то произошло?
— Сколько угодно, — заверил его Меллори, — сюда идут немцы. Через полчаса придется уходить, — он глянул на часы. — Ровно в четыре. Как вы думаете, нельзя ли связаться с Каиром?
— Бог его знает, — откровенно признался Браун. Он с трудом встал на затекшие ноги. — Вчера с рацией не слишком деликатно обходились. Но я попробую.
— Спасибо, шеф. Смотри, чтобы твоя антенна не торчала над гребнем. — Меллори повернулся и хотел было выйти из пещеры, но задержался возле Андреа, сидевшего на валуне возле входа. Ой напряженно склонил голову. Андреа только что кончил пристраивать телескопический прицел к карабину и занимался тем, что заворачивал ствол и приклад в спальный мешок. Наконец карабин превратился в белый кокон.