— И это с его-то болтающейся на куске кожи сломанной ногой? — возразил было Меллори. — Стивенс вряд ли выдержит. Он умрет, если мы это сделаем.
— Он умрет, если мы этого не сделаем, — пробормотал Андреа.
Несколько секунд Меллори смотрел на Стивенса и молча кивнул.
— Да, он умрет, если мы не поднимем его наверх, — устало повторил он слова грека. — Нам придется это сделать, — Он оттолкнулся от камня, спустился по веревке, уперся в стенку расщелины чуть пониже Стивенса. Дважды обернул веревку вокруг пояса и глянул вверх.
— Готов? — тихо окликнул он Андреа.
— Готов, — Андреа наклонился, подхватил Стивенса под мышки огромными ручищами, легко и медленно стал поднимать его, а Меллори подталкивал снизу. Несколько раз из хрипящего горла парня вырывались долгие дрожащие стоны. Меллори сильнее стиснул зубы. Наконец сломанная нога Стивенса Перешла из руки Меллори в крепкую руку Андреа. Неподвижное и застывшее, как у куклы, лицо Стивенса, мокрое от дождя и крови, откинулось назад. Меллори подтянулся повыше, с тихими ругательствами завязал мозолистыми пальцами узел и стянул им тело Стивенса. Проделал все это автоматически: перед ним еще маячила разбитая голова юноши, нелепо запрокинутая назад, за плечо, размазанная дождем кровь на лице, пробитый висок под клоком темно-русых волос - дождь успел смыть с них краску.
«Проклятый сапожник, — яростно подумал Меллори. — Дженсен еще узнает об этом, и это могло стоить людям жизни». Тут до него дошло, что он думает не о том. Меллори снова выругался. В свой адрес. Грубее и крепче. Удивляясь банальности своих мыслей.
Руки Стивенса, связанные веревкой, надели на шею Андреа так, что сам он оказался на спине грека. Через полминуты Андреа оказался на вершине клифа. Если сто шестьдесят фунтов — вес тела Стивенса — и создавали для грека какие-нибудь затруднения, то Меллори не заметил этого. Выносливость гиганта была поистине фантастической. Уже на краю пропасти нога Стивенса задела камень. Хриплый, булькающий вскрик, больше похожий на короткий резкий шепот, сорвался с его губ. Он был страшен — вид немой агонии юноши. Андреа выпрямился. Меллори быстро обрезал веревки.
— Давай, Андреа, быстро в камни, — шепнул он. — Жди нас на первой удобной площадке, которую найдешь.
Андреа кивнул, задумчиво глядя полуприкрытыми глазами на парня, которого держал на руках. Меллори вслушался в тонкое унылое завывание. Но ветер не приносил ни единого звука. Только нарастающее и затихающее погребальное пение в камнях и промозглость дождя, стынущего на ледяных уступах. Он вздрогнул. Сердито встряхнулся и стал сматывать веревку. Она ложилась у ног неровными кругами. И только, когда выбрал ее всю, вспомнил про вбитый в самом низу расщелины костыль и свисающие с него сотни футов веревки.
Он слишком устал. Слишком был подавлен, чтобы почувствовать злобу к себе. Вид покалеченного Стивенса и мысль о том, как скверно приходится парню, подействовала на него больше, чем он мог предположить. Почти меланхолично он снова сбросил веревку вниз. Спустился по ней на самое дно расщелины, отвязал вторую веревку и зашвырнул костыль во тьму. Менее чем через десяток минут он уже вел Миллера и Брауна в темный хаос камней.
Они обнаружили Стивенса под защитой громадного валуна не далее сотни ярдов от клифа на расчищенной площадке чуть больше бильярдного стола. На щебенке был расстелен кусок клеенки, а плащ-палатка укрывала его тело. Камень не мог спасти парня от холода — только укрывал от порывов ветра и дождя. Андреа глянул на прибывших. Они, спрыгнув в яму, складывали снаряжение. Андреа уже закатил штанину раненого, разрезал и снял тяжелый альпинистский ботинок с изуродованной распухшей ноги.
— Христос страдающий! — полупроклятье, полумолитва сорвалась с губ Миллера: нога Стивенса выглядела ужасно. Миллер встал на колено, низко склонился над неподвижным парнем. — Ну и каша, — пробормотал он и глянул вверх через плечо. — Что-то придется делать с его ногой, начальник. А времени у нас нет ни черта. Малый — хороший кандидат в мертвецкую.
— Знаю. Но его нужно спасти, Дасти. Мы обязаны это сделать. — Меллори тоже опустился на колени. — Давай посмотрим, что с ним.
Миллер досадливо махнул рукой.
— Оставь его мне, начальник. — В голосе звучала такая твердость и уверенность, что Меллори промолчал. — Быстро аптечку. И палатку разверните.
— Уверен, что справишься? — Меллори тут же подумал, что никогда не сомневался в нем. Ему хотелось сказать что-нибудь. — А как вы собираетесь... — начал он было.
— Послушайте, начальник, — спокойно прервал его Миллер, — всю свою жизнь я занимался минами, тоннелями и взрывчаткой. Это вроде бы хитрые штуки, начальник. Я видел сотни оторванных рук и ног. Справлялся с ними в основном сам. — Он криво улыбнулся. — Тогда я сам был боссом. Думаю, что это одно из моих теперешних преимуществ.
— Неплохо, — Меллори хлопнул его по плечу. — Ладно, он твой, Дасти. Но палатка... — он неохотно посмотрел через плечо в сторону клифа.— Я подразумеваю...
— Ты меня неверно понял, начальник. — Руки Миллера, чуткие и точные, со сноровкой всю жизнь занимающегося таким деликатным делом, как взрывчатка, уверенно обрабатывали рану спиртом и тампоном. — Я не собирался устраивать здесь стационарный госпиталь. Но нам потребуется шесты от палаток для шины на ногу.
— Да, да, конечно, шесты. Никогда мне не пришло бы в голову, что для шины... Я ни о чем не думал, кроме...
— Не так они нам и нужны, начальник. — Миллер открыл аптечку, быстро разыскал необходимое с помощью фонарика. — Морфий. Вот что нужно. Иначе парень умрет от шока. А потом хорошее укрытие и теплая одежда...