— Ты говорил, что в поселке прекрасная вода.
— Должно быть, в нее попал навоз или химикалии... Недалеко от источника есть большой сад...
Он сел в старое вольтеровское кресло возле камина.
— Хочешь чего-нибудь? Кофе?
— Лучше чай. Если ты голодна, есть паштет, колбаса и хлеб... Но вина нет... У меня весь желудок горит.
Скинув дубленку, Клер поставила кипятить воду.
— Возьми «Эвиан».
— Но я же прокипячу.
— Возьми «Эвиан».
— Как хочешь...
Потом, чтобы сменить тему, она заговорила о Стефане, их двухлетнем сыне.
— Он огорчен, что не сможет провести с тобой рождество. Но не беспокойся... Возьмешь его, когда почувствуешь себя лучше.
— Я сделал для него деревянную лошадку и автомобиль из фанеры... Без педалей, конечно, но он сможет двигать его ногами... Поместится ли все это в твою машину?
— Конечно.
Она подала ему чай без сахара, а в свой добавила ликер.
— Скоро все заиндевеет, — сказала Клер.
— Ты не уедешь сегодня? — спросил Пьер неуверенно.
— Нет, переночую здесь... У меня каникулы, знаешь...
— В школе все нормально?
— Если не считать директора: он опять мне сделал замечание насчет джинсов и сказал, что я похожа на хиппи.
Пьер подул на чай и взглянул на Клер. Она была красива: гладкое лицо, светлые волосы, полные, чувственные губы. И взгляд у нее, как и волосы, был мягким, светлым. Он попробовал сделать глоток, поморщился.
— Слишком горячий?