— Знаю, его Феличе зовут.
— Вот-вот, про него я и говорю.
Вито и Кармела в третий раз обменялись многозначительным взглядом.
— А у дядюшки Винченцо внучка есть. Красавица. Ты с ней знаком?
— Синьор учитель даже танцевал с ней на свадьбе, — говорит Кармела.
Хоть она и подруга Терезы, но любопытство взяло верх.
«Значит, все дело в том, что я осмелился танцевать с Терезой Виджано», — мелькнуло у Антонио.
Вито морщит лоб и напряженно думает, хотя он прекрасно знает, когда это было.
— А, вспомнил! — воскликнул он. — Верно, ты с ней танцевал. Выходит, вы уже знакомы?
— Да, я однажды танцевал с ней.
«Все понятно. В тот вечер я не ошибся. Я пригласил на танец невесту да вдобавок на глазах у ее жениха, Феличе Коланджело. И этот парень с неприятным, хмурым лицом затаил против меня злобу».
— А что, разве с ней нельзя даже танцевать?
— Видите ли, синьор учитель, Коланджело взял с дядюшки Винченцо клятву, что Тереза станет женой Феличе. Тогда они еще больше породнятся.
Теперь никаких сомнений нет. Антонио давно все понял, но хотел услышать это от других.
Вито и Кармела Петроне вздыхают. «Как же все получилось? — думает Антонио. — Начал с того, что ребята в школу не ходят, а потом добрался до свадебных дел, которые меня ничуть не касаются. Но почему же тогда Вито и Кармела так сочувственно смотрят на меня, словно сообщили о беде? Бедная Тереза! И все же, при чем здесь я?»
Значит, при чем. Кармела не случайно завела об этом разговор и потихоньку, полегоньку перевела его на Терезу. Искусство сказать многое, ничего прямо не сказав, достигло совершенства среди неграмотных крестьян в маленьких селениях.
Здесь все переплетено одно с другим, и невидимые нити связывают факты, слова и события. Время здесь замерло, и ведьмы легко проникают в любую дверь, а добрые и злые духи спокойно расхаживают по улице, и колдовство прочно вошло в обиход местных жителей. Тут каждый взгляд полон значения, и молчаливый сговор сразу же становится непререкаемым законом. Вот и теперь крестьяне молча сговорились не пускать своих ребят в школу к чужаку. Мало того, что человек пришлый, так еще с чужими невестами вздумал танцевать. Раз уж девушки принялись за ворожбу и, как только зазвонят колокола, начинают торопливо креститься и тихонько шептать старинные заклинания: «Я тебя люблю, как душу мою. А ты, изменник, мне неверен. Но я в твое сердце стрелой вопьюсь…», значит, дело нечисто. Того и гляди, кто-нибудь влюбится в чужую невесту, и тогда жди большого несчастья.
— Лучше мне уехать отсюда, — говорит Антонио.
— Значит, решили, дон Антонио? — В голосе Кармелы звучит сожаление.
— Да. Завтра или послезавтра съезжу в Аччеттуру к начальству, а там видно будет.
— Жалко, — вступает в разговор Вито. — А я как раз хотел спросить, когда вы откроете школу для неграмотных, вроде меня.
— Я тоже хотела прийти, ума-разума понабраться.